Скрытый колдун рода Лаурус

— Может, стоило перед отлетом принять лекарство? — обеспокоенно спросил малыш Шалфей. — Госпожа Ольга ведь предупреждала, что Вы не до конца поправились.

— Не переживай, — произнес Лавр, улыбнувшись ученику. — Еще пара часов, и мы будем на земле. Там и приму лекарство.

Мешочек с сушеными травами, которые Ольга заваривала ему каждый прошедший день, желая уменьшить боль колдуна, бережно хранился во внутреннем кармане плаща Лавра.

Несмотря на всю любезность Ольги и Сестер, Лавр мечтал покинуть общину с того самого дня, как узнал, что Яр ушел. Ему хотелось последовать за чародеем, догнать его и помочь справиться с тем, что одолевало его душу после использования черной магии. Но Яр ушел. Даже не попрощался. Исчез, как делал это последние годы, не давая обещаний вновь встретиться.

В глубине души Лавр понимал, что Яр ушел искать Марию. Ольга рассказала ему, что душа ведьмы Алых озер уже переродилась и начала новый цикл.

Новую жизнь.

«Надеюсь, ты найдешь ее», — подумал Лавр, наблюдая за летевшей поодаль от него стайкой птиц, так же, как и он, возвращавшихся домой с зимовки.

Лавр искренне желал Яру встречи с той, кого он так долго искал.

«Может быть, — размышлял колдун, услышав признание Ольги, —встретившись с госпожой Марией в ее новом цикле, Яр наконец-то сможет отпустить ведьму Алых озер».

Ведь Мария, кем бы она не стала, его не вспомнит.

Прощаясь в мире, где живут колдуны и колдуньи, чародеи и чародейки, волшебницы и волшебники, ведьмы и ведьмаки, всегда говорят: «Да переродятся наши души в одно время, и мы вновь встретимся».

Но какой смысл в этой встрече, если маги, переродившись в новом цикле, не могут друг друга узнать?

✦✦✦

Лавр и малыш Шалфей приземлились в самом центре общины, сопровождаемые удивленными взглядами местных магов.

— Лавр?.. — послышалось сразу же, стоило только колдунам почувствовать под ногами твердую землю. — Это же наш Лавр!

— Быть не может, Лавр!

— Как вырос!

— Это Лавр! Он вернулся!

— Зовите госпожу Руту и Очанку!

— На метле прилетел! Лавр!

— Да не один, с сыном!

С последним утверждением Лавр поспешил не согласиться. Но не успел и слова произнести, как его сжали в крепких родных объятиях. Кто-то хлопнул его по спине, кто-то по плечу. Его целовали, взъерошивали волосы. Сжимали его пальцы, нежно гладили по щекам. Объятия были то сильными, мужскими, то мягкими, женскими. В глазах родственников искрилась радость, искренние широкие улыбки на их лица теплом отзывались в душе колдуна.

Ему были рады.

Даже спустя столько лет, его возвращению были рады.

Лавр не смог сдержать чувственного порыва, и всплакнул.

Ему не хватало этого тепла. Этого чувства общности и защищенности. На континенте, на большой земле, маги были иными. Каждый сам за себя. Каждый сам по себе. И Лавр, к собственному разочарованию, стал таким же континентальным магом, как и те, кого он когда-то не понимал и даже чуточку в тайне презирал.

— Лавр, сколько лет прошло!

— Ты только посмотри на себя, парень! Вылитый отец!

— Не говорите глупостей! Он так похож на Очанку!

— Разве что оттенком волос и глаз!

— Лавр, это что же, правда твой сын? — спросил кто-то из родственников.

И десятки пар глаз устремились в сторону малыша Шалфея.

— Нет, нет, что вы!.. — Лавр замахал руками. — Он лишь мой ученик!..

— Ученик?

— Ты что ж, настолько умный, что кто-то решил обучаться у тебя колдовству?

— Что за насмешки! Лавр всегда был умным!

— Так значит, он — твой ученик? Не маловат ли?

— Действительно! Малец, тебе сколько лет?

Родственники Лавра замолчали, а малыш Шалфей тихо признался, что ему лишь десять лет. И громкие голоса вновь зашумели по общине.

У маленького колдуна вмиг закружилась голова. Как много магов в одном месте! И все такие шумные и громкие. От их голосов у мальчика звенело в ушах. Казалось, что не хватало воздуха для полного вдоха. Солнце пригревало, и становилось невыносимо душно.

«Но все это мелочи», — думал малыш Шалфей, наблюдая за тем, как счастливая улыбка не сходила с лица его профессора.

Лавр пытался уделить внимание каждому, кто говорил с ним. Но его постоянно отвлекал другой родственник. Вопросы градом сыпались на голову колдуна, и Лавр не знал, кому следовало ответить в первую очередь. Вокруг него кружились дети, которых он прежде никогда не видел. И дети, разумеется, тоже видели его впервые. Но поддавшись всеобщему ажиотажу, и понимая, что в общину вернулся кто-то из своих, ребятня спрашивала, где он научился летать на метле и научит ли он их полетам?

— Лавр?..

Голос, донесшийся до ушей Лавра, заставил приветствовавшую колдуна толпу расступиться.

Перед Лавром предстала его мать.

В его воспоминаниях у этой высокой, худой женщины всегда был добрый взгляд голубых ярких глаз и сдержанная, но по-матерински теплая улыбка. Волосы, такого же, как и у Лавра оттенка, местами теперь покрывала седина. Усеянное некогда веснушками лицо казалось колдуну усталым и очерчено острым. И все же, преодолев разделявшее их расстояние в несколько быстрых шагов, Лавр подхватил мать в крепкие объятия, прижав ее к себе, и вдохнул столь знакомый ему с детства солоноватый аромат.