Скрытый колдун рода Лаурус

Приземление вышло неудачным — малыш Шалфей направил метлу в сторону небольшой лавки, внутри которой, как вскоре оказалось, хранились наполненные чем-то холщовые мешки. А еще в ней пахло сухими травами, чем-то терпким и немного пыльным. Скорее всего, предположил Лавр, осматриваясь, лавка принадлежала кому-то из ведовского рода. Посмотрев на пробитую ими крышу, Лавр подумал о том, что им очень повезло не убиться.

Пока на шум не сбежались горожане, Лавр и малыш Шалфей незамеченными проскользнули мимо зевак, скрываясь от заспанных любопытных глаз в темноте узеньких проулков.

На территории порта Союза было душно — большие и продолговатые тепловые кристаллы, заговоренные чародеями порта, работали как углевые котельные. Из-за этого в порту даже сейчас, зимой, не было ни снежинки, земля была сухой, а горожане легко одеты.

— Нужно отдохнуть, пока есть такая возможность. Утром, как только рассветет, направимся в сторону Гимназии северного чародейства. Если Яр все еще там — хорошо. Если нет…

Если же его там не было, то, возможно, кто-то из местных мог рассказать, куда чародей направился.

Для ночлега Лавр и малыш Шалфей нашли обветшалую постройку почти у самого выхода из порта. Там, на отдаленной от пирсов улочке, было темно, холодно и тихо. Решив, что в этот бедный район, в который не удосужились установить лишний десяток батарей, никто не придет искать нарушителей ночного спокойствия, Лавр и малыш Шалфей заснули.

По утру Лавр проснулся первым.

У него садило горло. Причиной тому, считал колдун, был полет на метле. В воздухе, в десятках метров от толщи ледяной воды, было холодно и промозгло. Его одежда и одежда малыша Шалфея промокла почти насквозь, и Лавр надеялся, что к тому моменту, как они окончательно проснутся и начнут собираться в путь, одежда, висевшая под потолком на найденной у стены веревке, будет сухой.

Закрыв глаза, Лавр прислушался к окружавшим его звукам.

В углу шебуршались мыши. Снаружи кукарекал петух.

В голове у колдуна вспыхнул образ яркой и громогласной птицы, будившей его каждое утро, пока он еще жил в родной общине, и на душе у Лавра заскребло неприятное чувство тоски. От этого места до его дома было рукой подать — с летающей по воздуху метлой так и вовсе можно управиться за пару часов. Лавр нисколько не сомневался, что там, на острове, вдали от континента, будет безопасно. Но тут же тихий шепот в голове предупреждал его о том, что безопасно там будет только для самого Лавра.

Он не хотел подвергать общину опасности. Ведь если Министерство уже было в курсе его побега, и если они знали, куда он направился, сбежав от их ищеек, то община на острове к северу от этого порта станет не более, чем полем для битвы между министерскими магами и теми, кого они назовут темными магами.

Хотя черную магию никто в семье Лавра никогда не практиковал.

Малыш Шалфей сквозь сон, причмокивал и сосал грязный большой палец на своей левой руке. Он что-то бормотал себе под нос, а его живот громко бурчал. Мальчик хотел есть. И Лавр тоже. У Лавра в кармане штанов оставалось еще пара монет. Для легкого завтрака, на то, чтобы утолить голод, хватит.

Мыши запищали и сбежали из своего угла, стоило только колдуну пошевелиться. Трусливые существа — Лавр их за это недолюбливал. А еще за их острые зубы.

Лавр приподнялся на локтях и осмотрел помещение, в котором они ночевали. Одежда под потолком выглядела сухой, но почти наверняка была холодной и жесткой из-за морской соли, впитавшейся в ткани. Сквозь многочисленные щели в крыше внутрь просачивался утренний свет. А петух, кукарекнув еще пару раз, затих.

Лавр поднялся на ноги. Под тяжестью его веса старые дубовые половицы заскрипели. Малыш Шалфей недовольно поерзал на месте и перевернулся на другой бок, не проснувшись.

«Пусть поспит», — решил колдун, стащив с веревки свою одежду.

Малыш Шалфей хорошо потрудился прошлым днем и теперь ему предстояло восполнить силы.

Одевшись, Лавр вышел на улицу и, посмотрев на небо, только по одному его цвету определил, что утро еще было ранним. От морозного воздуха у него защекотало в ноздрях, и колдун чихнул. Уверенный в том, что малыш Шалфей проспит по меньшей мере еще часа два, Лавр направился в сторону пирсов. Там жизнь начинала бурлить с первыми лучами солнца.

Порт Союза Северного Чародейства в отличии от порта имени ученого Кипрея не был промышленным портом. Рыбаки не приплывали сюда на своих кораблях с уловом, а потому посторонних запахов на причалах не было. По большей части пахло лишь самим морем, солью. И больше ничем.

Заприметив толпившуюся впереди толпу, Лавр ускорил шаг и вскоре понял, что тому было причиной. Толпа собралась вокруг той самой лавки, на которую Лавр и малыш Шалфей без всякого злого умысла упали ночью. Несчастный мужчина, невысокого роста и коренастый, в конусной шляпе, которую он в пылу бросил на землю, не хуже старой ведьмы проклинал тех, кто разрушил его собственность, и обещал расправиться с негодяями, как только их найдет.

В мыслях Лавр попросил у него прощения.

— Да уж… День с самого утра не задался.

Лавр обернулся на голос.