Скрытый колдун рода Лаурус

Произнеся простенький стишок, Лавр создал знакомые и ему, и малышу Шалфею белые огоньки — точно такие же постоянно лавировали под потолками Академии восточного колдовства, и в Министерстве. Находясь в Гимназии северного чародейства Лавр удивился механизмам, производящим для чародеев свет — инкрустированных в стены и потолки световые кристаллы. Света от них, правда, было меньше, чем от созданных Лавром огоньков, равно что от нескольких свечей или небольшого факела, но выглядели они красивее и интереснее.

Лавр проследил за тем, как огоньки взлетели к потолку и, покружившись в хороводе, рассредоточились по углам, пугая облюбовавших их пауков. Теперь просторная комната была освещена и можно было не бояться запнуться обо что-нибудь или на что-нибудь наткнуться.

— Здесь так пыльно, — закашляв, констатировал малыш Шалфей, спеша к широкому деревянному столу. — Как думаете, здесь есть еда?

— Есть. Поищи. — Лавр уже догадался, куда их привел Яр. — А я пока займусь очагом.

Яр и его учитель Ильдар, пока последнему позволяло здоровье, много путешествовали. И как рассказывал чародей, во многих местах континента у них было свое место — убежище, о котором не знал никто, даже Министерство.

— Ого!.. — Малыш Шалфей радостно воскликнул, хлопнув в ладоши. — Профессор, Вы только поглядите, сколько тут еды! И вся свежая!..

Мальчик принюхался к сверткам вяленого мяса.

— Все благодаря чарам Яра, — объяснил Лавр. — Правда это сказывается на вкусе, но есть можно.

Заложив в очаг сухие поленья, Лавр ударил найденным тут же кремнем о кресало, создав искру. Пламя быстро вспыхнуло в очаге и, убедившись, что в трубе была тяга, Лавр поспешил протянуть к огню руки. Приятная дрожь прошла от кончиков пальцев по всему телу, разнося вместе с собой столь необходимое замерзшему на морозе колдуну тепло.

— Малыш Шалфей, раздевайся и иди сюда, — позвал он ученика, расстегивая одной рукой свою накидку. — Для начала согреемся, а потом и поедим.

Мальчик подбежал к очагу и вскоре его лицо пылало уже не от холода, а от жара. Согревшись, колдуны не заметили, как заснули.

Проснулся Лавр от скользнувшего по полу сквозняка. Пребывая в полусонном состоянии, колдун услышал, как скрипнула дверь, и сон растворился в звуке учащенного сердцебиения в его ушах. Открыв глаза, Лавр сосредоточенно посмотрел на оранжево-желтые языки очагового огня — пламя все еще горело, а значит, проспал он недолго. Рядом, под боком, сопел малыш Шалфей. Он даже не почувствовал, что в хижине они больше не одни.

— Это я, — произнес Яр, заметив, что Лавр проснулся. — Ты спишь все также чутко, как и раньше?

— От старых привычек сложно избавиться, — ответил колдун, медленно поднимаясь с пола. От неудобной позы, в которой он просидел, ныли мышцы и ломило кости. — Что ты делал снаружи? Оставлял защитные чары?

— Активировал их. Там есть кровать, — Яр кивнул в противоположный от входа угол, — положи малыша Шалфея туда. Нечего на полу спать.

Лавр подхватил ученика на руки, мальчик недовольно что-то промычал, но не проснулся. Оставив малыша Шалфея на кровати, Лавр снял с него обувь и накрыл ребенка тяжелым одеялом.

— Давай поедим. Я сейчас что-нибудь приготовлю.

Готовил Яр быстро. Его движения были плавными, словно он накладывал чары, а не кашеварил. Запах еды начал распространяться по комнате и у Лавра заурчал живот.

— Циара моя близкая подруга, — стоя к колдуну спиной, сказал чародей.

Не ожидавший такой темы для разговора Ларв закашлял, подавившись воздухом.

— В-вот как…

— И моя суженая.

— Ч-что?..

Лавр смотрел на Яра, не зная, что и сказать.

— Разве не об этом ты хотел спросить у меня все это время?

Так и было. И Лавр надеялся, что Яр этого не заметил.

— Когда я был моложе, еще учась в Гимназии, у нас недолгое время была популярна забава — среди близких друзей мы называли друг друга именами наших душ.

Лавр нахмурился.

— Нарушали запрет.

— Верно. Несколько моих сверстников поплатились за эти забавы жизнями. Мне повезло больше.

— Нашел свою суженую.

— Точно. Не так уж много магов могут этим похвастаться. Я знал лишь одну такую ведьму.

— Госпожа Мария…

Лавр заметил, как при упоминании одного ее имени у Яра опустились плечи.

— Мы с Циарой все еще близки. Когда это удобно, и когда подворачивается случай. Хочешь ты того или нет, но суженых друг к другу тянет. Это как животный инстинкт. Природа, с которой ничего не поделать.

— Говоришь так, будто чувствуешь себя виноватым за это.

— Отчасти так я себя и чувствую. В моей душе зарождается вина, когда мы вместе. Будто… я тем самым предаю Марию и память о ней. Но Циара моя подруга. С ней легко, она понимает меня так, как никто другой. Причина ли в том, что у нас с ней одно имя на двоих, или просто так совпало, не знаю…

Яр замолчал. О чем он в этот момент думал, Лавр даже не догадывался. Но чувствовал, что раскрывая перед ним душу, Яр будто бы ждал от него понимания. И будто бы отпущения этой вины.