Скрытый Пророк

Ахилий обегал деревья, проскальзывал в узкие лазейки и перепрыгивал через стволы с лёгкостью, какую не демонстрировал даже при жизни.

И всё же он не мог почувствовать ни малейшего дуновения. Даже этой малой отдушины он был лишён.

Затем ни с того ни с сего охотник остановился. Это произошло не по его воле, и внезапность действия чуть не заставила его упасть. Однако он знал, что́ означает чрезвычайная остановка. Он достиг своего незримого предела. Чтобы убедиться в этом, Ахилию достаточно было оглянуться и увидеть, что свечение пропало из виду.

Чего смерть не возбраняла ему, так это крепких и сочных высказываний. Теперь, когда он был достаточно далеко и потому снова мог говорить, Ахилий от души выругался. Звук не донесётся ни до кого рядом с Ульдиссианом, и его вообще вряд ли кто-то услышал за исключением нескольких животных, но это была одна из немногих вещей, которая помогала ему почувствовать себя почти живым.

Но едва он успел закончить, как перед ним появился яркий неестественно-синий свет. Ахилий ругнулся ещё раз. Он попытался подготовить выстрел, хотя и знал, что от стрелы не будет никакого проку.

Посреди света появилась фигура в серебристо-голубом нагруднике и с крыльями, которые были завитками энергии. Остальное оставалось неразличимо.

— Я выполнил… Твой… Вонючий приказ… — прокряхтел охотник. — Теперь дай мне умереть…

ПОДОЙДИ… — приказала бесплотная фигура, подманивая одной ладонью в печатке.

— Я выполнил твою проклятую работу! — стоял на своём Ахилий. Он поднял лук и навострённую стрелу. — Этим я убил своего лучшего друга — моего брата во всём, кроме крови, — лучник резко рассмеялся. — Кровь… Теперь он в крови…

Но крылатая фигура не выказала и тени сочувствия. Отчаяние Ахилия наконец побудило его прицелиться и выстрелить. Стрела пролетела как раз там, где он хотел, прямо над нагрудником, где должно было находиться горло.

Но как случилось и в прошлый раз, когда он пытался убить своего притеснителя, древко пролетело целиком насквозь, не останавливаясь. Ахилий издал ещё одно проклятье; а ведь этот самый злодей некогда заколдовал его стрелы так, чтобы они могли убить огромного демона с щупальцами по имени Тонос. Они также остались заколдованными, так что могли пробить любое защитное заклинание, каким бы ни был окружён Ульдиссиан.

И вот Ахилий понадеялся, что, быть может, они сработают так же и против крылатой фигуры.

Словно ничего не произошло, дух в броне повторил свой приказ:

ПОДОЙДИ… МЫ ЕЩЁ ОТНЮДЬ НЕ ЗАКОНЧИЛИ.

Для Ахилия это могло означать только одно.

— Нет, только не её! Не Серентию…

Супротив его воли его рот внезапно плотно закрылся. Ноги повели охотника вперёд сами по себе. Таким же образом опустились его руки. Лук повис в одной руке, совершенно никчёмный.

Не в силах сделать ничего, кроме как подчиниться, восставший из мёртвых лучник последовал за ангелом в чащу джунглей.

Глава третья

— Ульдиссиан!

Мендельн еле успел подхватить брата, прежде чем тот свалился на землю. Брата Ульдиссиана охватила паника, которой он не испытывал со времени смерти родителей. Он смотрел, как кровь сочится из раны, которая, если и не находилась над самым сердцем, то проходила совсем близко от него.

Тело Ульдиссиана неистово тряслось, он в изумлении взирал на тёмный саван джунглей. Казалось, он что-то хотел сказать, но Мендельн понятия не имел, что именно.

Младший брат перебирал в уме всё, чему Ратма научил его, но ничто не казалось подходящим для этого случая. Было заклинание, с помощью которого Мендельн сумел снова прикрепить руку, которую отрезал один из служителей Триединого, но оно явно не подходило. Ульдиссиан и остальные думали, что Мендельн излечил сам себя после того, как приложил конечность к прежнему месту. Но никто не знал, что рука была не живая, а оживлённая. Она была так же мертва, как Ахилий, двигающийся благодаря магии.

Он не смог бы сделать даже этого, не присоедини он назад руку в течение часа после её потери. Если бы прошло больше времени, Мендельн ничего не смог бы сделать. Нет, даже это заклинание, которое с виду походило на лечение, не могло его выручить в данную минуту.

А воскрешать Ульдиссиана, как он сделал это с Ахилием, он не хотел.

Его мысли метнулись к Серентии, чьё умение было почти так же велико, как ульдиссианово. Она могла спасти его брата.

«Где она?»- внезапно задумался Мендельн. Ну конечно же, уж кто-кто, а она должна была ощутить, что произошло? Так почему их двоих ещё не окружала толпа эдиремов?

Ульдиссиан откашлянул кровь, и его тело затряслось ещё неистовей.

Стрела вспыхнула пламенем, пепел посыпался на забрызганную кровью рубаху Ульдиссиана. Из раны вытекла специфическая густая жидкость, в которой Мендельн в итоге узнал то, что осталось от головки стрелы.

И когда остатки её вытекли, рана стала зарастать… И в конце концов затянулась.

Ульдиссиан кашлянул ещё раз, но на этот раз он как будто просто прочищал себе горло. Глаза его открылись.

Мендельн смотрел на него во все глаза.

— Ульдиссиан! Этого не может быть! Ты был… Ты был…