Скрытый террор

Вот какая обстановка сложилась в этом «приятном и безмятежном уголке земли», когда туда приехал Дэн Митрионе. И снова, как и в Рио, он, казалось, устроился неплохо. Семья поселилась в двухэтажном доме на Пилкомайо — тихой улочке в одном из жилых кварталов Монтевидео. Став женой старшего полицейского советника, Ханка начала учить испанский язык и заниматься кое-какой общественной деятельностью. В частности, вместе с другими женщинами из американского посольства она по дешевке распродавала поношенную одежду и другие бывшие в употреблении вещи в благотворительных целях.

«Тупамарос», однако, не позволили новому шефу американских полицейских советников долго устраивать свой быт и вскоре совершили новую дерзкую акцию. Со дня освобождения Перейры Ревербела прошло уже больше года. И вот теперь «тупамарос» похитили еще одного богача по имени Каэтано Пеллегрини, получив за его освобождение выкуп в сумме около 60 тыс. долларов. Митрионе доложил в Вашингтон, что, судя по всему, на эту акцию их вдохновило недавнее похищение американского посла в Бразилии Бэрка Элбрика.

Уругвайские полицейские и сами не чувствовали себя в безопасности. Когда шеф полиции решил, что дети Хорхе Батлье (внучатого племянника великого Батлье) [13]должны иметь личную охрану, он выделил для этого двух полицейских, вооруженных «кольтами» 38-го калибра. Батлье поговорил с ними и выяснил, что те еще ни разу не стреляли из своих револьверов. (В Уругвае полицейскте должны были платить за патроны собственные деньги, а у этих двух их не было.) Батлье пришлось самому купить им по шесть патронов.

Митрионе столкнулся еще с одним распространенным в Уругвае явлением. При задержании преступника полицейский имел право стрелять лишь в воздух. Он мог открыть ответный огонь, но первым стрелять не имел права. Такое ограничение необходимо было снять.

После того как делами полиции стал заниматься Митрионе, приток американского оборудования в Монтевидео (как в свое время в Белу-Оризонти и Рио-де-Жанейро) значительно усилился. Особенно возросли поставки слезоточивого газа, противогазов и полицейских дубинок для усмирения толпы. Более важной, однако, была перемена иного свойства: изменились сами настроения в полиции.

Когда полицейский комиссар Хуан Мария Лукас учился в Международной полицейской школе, Митрионе был одним из его инструкторов. Узнав о назначении своего американского наставника в Монтевидео, тот собрал всех своих заместителей, включая Бенитеса, и сказал: «Вот теперь нам будет на кого опереться в своей работе».

Как и в Бразилии, назначение Митрионе вылилось в возросшее число уругвайцев, прибывающих в Соединенные Штаты на обучение. Теперь, однако, курсанты не ограничивались прослушиванием курса лекций в Международной полицейской школе или в контролируемой ЦРУ системе Международной полицейской службы. После четырех недель учебы в Вашингтоне курсантов направляли в Лос-Фреснос (штат Техас), где в течение одной недели они учились делать бомбы.

Учебный центр в Лос-Фресносе стал причиной того, что Управление общественной безопасности вскоре попало в довольно неловкое положение, когда пресса разнюхала, что им руководит ЦРУ. Представитель управления пытался было оправдаться тем, что в свое время его ведомство просило американское армейское командование взять центр под свою опеку, однако Пентагон отказался. «Возможно, ни на одной базе у них не оказалось свободных помещений», — только и смог сказать он.

Однако все объяснялось гораздо проще. Армейская разведка получила информацию, проливавшую свет на то, чем действительно занималось там ЦРУ, поэтому командование решило не вовлекать в эту деятельность армию. И все же инструкторами в техасской школе были «зеленые береты».

Если бы не одна пикантная деталь, Управление общественной безопасности могло бы достаточно убедительно обосновать необходимость прохождения своими курсантами дополнительного курса в Лос-Фресиосе. Действительно, поскольку к тому моменту во многих странах мира участились случаи террористических актов с применением бомб, общественное мнение могло бы удовлетвориться тем доводом, что полиция любой страны должна уметь обезвреживать и уничтожать подброшенные бомбы. Однако проблема заключалась в том, что на руководимых ЦРУ курсах военной подготовки слушателей обучали не обезвреживанию бомб, а их изготовлению.

Курс подготовки назывался «Расследование террористической деятельности». Слушатели должны были подписать клятву о неразглашении военной тайны и жить в палаточном лагере на одной из безлюдных равнин Техаса. Лагерь этот был закрытым и охранялся круглосуточно. В начале курса слушатели знакомились с различными видами взрывчатых устройств, включая пластиковые бомбы «С-3» и «С-4», и изучали химический состав тринитротолуола. Кроме того, их знакомили с различными видами взрывателей и рассказывали, как их приводить в действие и как ставить часовой механизм. Чтобы научить курсантов побороть в себе чувство страха, инструкторы заставляли их класть динамит за пазуху и ходить с ним по лагерю с задействованным детонатором.