Скрытый террор

Решение воздержаться от широковещательных заявлений и осуществить ряд практических партизанских акций было рассчитано на завоевапие симпатий уругвайских либералов. В течение 1965 года «тупамарос» предприняли ряд диверсионных актов против дочерних североамериканских компаний. При этом они не пытались кого-либо изувечить или убить. Их бомбы взрывались с одной лишь целью — обратить на себя внимание общества. Поэтому повсюду они оставляли листовки, подписанные: «Тупамарос». Название происходит от имени последнего вождя инков Тупак Амару. [12]Его имя принял одни из вождей индейских племен, в 1780 году возглавивший восстание против испанских завоевателей в Перу. Несмотря на то, что имя было благородным, а дело — священным, восстание было подавлено, а сам Тупак Амару — четвертован на площади.

Поначалу новая группа стремилась избегать прямой конфронтации с полицией. Эта тактика вызвала у Байрона Энгла лишь презрение. Он называл их трусами, неспособными вступить в открытую схватку. А на другом краю земли, во Вьетнаме, генерал Уильям Уэстморленд бросал те же обвинения в адрес Фронта национального освобождения.

В те редкие моменты, когда «тупамарос» действовали открыто, они занимались благотворительной деятельностью. Однажды в декабре 10 неизвестных юношей угнали грузовик с продовольствием, отправились на нем в беднейший район Монтевидео и стали раздавать бедным индеек и бутылки с вином. Тайно проникая на интендантские склады, «тупамарос» уносили с собой полицейскую форму и потом, переодевшись, грабили банки. Если в это время в банке оказывались вкладчики, «тупамарос» настаивали, чтобы служащие банка выполнили все требуемые операции. Это делалось для того, чтобы не вкладчики, а банки расплачивались за понесенный ущерб. Однажды «тупамарос» ворвались в казино и конфисковали всю выручку. На другой день, когда крупье пожаловались, что конфискованные деньги включали и их чаевые, «тупамарос» часть денег вернули.

7 августа 1968 года «тупамарос» предприняли качественно новый шаг. Они похитили Улисеса Перейру Ревербелу, ближайшего друга президента Хорхе Пачеко Ареко, и посадили его, как они заявили, в «народную тюрьму». С точки зрения возможного общественного резонанса трудно было подыскать лучшую кандидатуру для похищения. Перейра, некогда убивший разносчика газет за то, что тот вручил ему экземпляр газеты с критикой в его адрес, пользовался репутацией самого ненавистного человека в Уругвае.

Перейру продержали в заточении всего четыре дня. Но и этого было достаточно, чтобы заставить уругвайцев поднять на смех и саму жертву, и полицейское управление, и президента. Когда Перейра вновь появился на улицах города не только в полном здравии, но и заметно пополневшим, бедняки Монтевидео шутили: «„Тупамарос“, схватите теперь меня!».

Пока «тупамарос» разыгрывали этот «театр», правительство Уругвая предприняло шаги, весьма далекие от целей, к которым стремились повстанцы. В 1950 году Уругвай стал членом Международного валютного фонда, И вот теперь правительство, воспользовавшись этим, стало делать иностранные займы (в основном у США), чтобы покрыть потери, связанные с засухой и падением мировых цен на мясо и шерсть.

«Тунамарос» избрали собственный путь, пытаясь убедить уругвайцев в необходимости реформ. Но большиньство из них и без того понимало такую необходимость хотя бы потому, что инфляция в стране достигла 136 процентов. Стремясь преобразовать структуру власти, избиратели проголосовали за упразднение Исполнительного совета из девяти членов и за возвращение к прежней системе единоличного правления одним президентом. В марте 1967 года президентом страны был избран генерал Оскар Хестидо, который, однако, не дожил и до конца года. Его место занял вице-президент Хорхе Пачеко Ареко. Не успев вступить в должность, он истерично завопил: «Это все коммунисты!»

Филип Эйджи, имевший почтя шестилетний опыт оперативной работы, весьма успешно потрудился в Уругвае и помог ЦРУ осуществить одну из своих главных целей. Американское разведуправлепие в основном завершило создание там сети своих обычных учреждений, включая филиал Американского института развития свободных профсоюзов, довольно активно действовавший под вывеской профсоюзной организации. Кроме того, в Монтевидео было создано специальное управление секретной полиции, тайно курировавшееся ЦРУ.

Начальником этого управления был молодой и честолюбивый комиссар полиции по имени Алехандро Отеро. Успешно сдав все квалификационные экзамены, он обошел по службе многих полицейских офицеров с большим опытом работы. Как и Эйджи, ему было 30 лет с небольшим. Хотя в управлении его считали «испорченным ребенком», с Эйджи они поладили быстро.