Скрытый террор

Каждое утро по понедельникам Рей загружал свой автофургон спортивным инвентарем и отправлялся колесить по графству Уэйн. Объезжая своих друзей, работавших преподавателями физкультуры и тренерами в разных школах, он обменивался с ними шутками и спортишшми новостями, принимая одновременно заказы на футбольные мячи и перчатки для гольфа. По вечерам и уикендам он отдыхал, занимаясь судейством баскетбольных матчей в своем графстве. Эта «левая» работа сделала его местной знаменитостью. К тому же с людьми он вел себя так, что быстро завоевывал всеобщую симпатию. Никто не говорил о Рее дурно, и все относились к нему как к взрослому ребенку, на которого просто невозможно обижаться.

За последний год густая черная шевелюра Рея чуть поседела, а тело заметно потяжелело, однако улыбка оставалась столь же лучезарной, а из-за очков в черной оправе выглядывало все то же розовощекое и круглое лицо, похожее на яркую лупу, повисшую над рекой.

В домике Рея телефона не было. Закончив возиться с колесом, он увидел, как соседи жестами подзывали его к себе. По междугородному телефону, сказали они, только что из Ричмонда звонила его сестра Розмари.

«Наверное, что-то с матерью», — подумал Рей. Марии Митрионе было уже 77. После смерти мужа она сначала жила у Рея. Когда же за старушкой потребовался больший уход, она перебралась к Розмари и ее мужу Дику Паркеру. Но в марте здоровье Марии резко ухудшилось, и родственникам пришлось отвезти ее в лечебницу. Врачи определили у нее болезнь Паркинсона. У Рея же на этот счет выло особое мнение: после утомительной и тяжелой работы на протяжении всей своей долгой жизни организм матери просто-напросто вконец расстроился.

Рей спросил, не случилось ли чего с матерью, но соседи тут же его успокоили. Они сказали, что звонила его сестра, и что ничего срочного не произошло. Просто она просила, чтобы Рей сам позвонил в Ричмонд.

Когда Рэй дозвонился до Розмари, та спросила:

— Ты ничего не слышал о Дэне?

В ее голосе слышалась какая-то растерянность. Она рассказала, что ей позвонила жена Доминика и передала то, что ей сообщили из госдепартамента, однако она не могла в это поверить и сама позвонила в Вашингтон, чтобы там подтвердили.

Какое-то время Рей не чувствовал никакого беспокойства, испытывая скорее простое любопытство.

— Нет, — ответил он, — ничего. А что с ним?

— Дэна похитили.

Обычно обратный путь в Ричмонд занимал у Рея три часа. Сегодня же он изо всех сил давил на педаль акселератора и всю дорогу превышал скорость. Он хотел как можно быстрее узнать подробности, поэтому домчался до магазина спортивных товаров Кесслера, где работал, гораздо быстрее.

Еще до приезда Рея в магазин туда звонил репортер с радиостанции какого-то крупного города по соседству (то ли Индианаполиса, то ли Дейтона). Он сказал, что Дэна будто бы убили, но к моменту возвращения Рея позвонил еще раз и опроверг это сообщение. Рей все равно бы ему не поверил: у Дэна не было и не могло быть врагов.

Рей, правда, мало что знал о том, чем занимался брат с тех пор, как оставил пост шефа полиции Ричмонда. Ему было известно лишь то, что последние 13 месяцев Дэн находился в Уругвае, где работал советником в местной полиции. И вот теперь получалось, что какая-то банда головорезов или коммунистов в Монтевидео похитила Дэна, когда тот ехал на работу.

Рей стал обмениваться информацией с репортерами, которые без конца названивали ему, желая получить новые сведения о брате. До сих пор Рею и в голову не приходило, что на свете так много репортеров. В перерыве между телефонными звонками из Нью-Йорка и Чикаго он пытался помочь и местным журналистам, готовившим собственный репортаж для ричмондской ежедневной газеты «Палладиум-айтм».

Новость беспрерывно передавалась по радио в течение всего дня, и Рей уже привык к тому, что их фамилия произносилась неправильно. Все дикторы произносили последнюю букву «е», в то время как его родители предпочитали ее опускать. Теперь их фамилия еще больше походила на итальянскую и звучала совсем не по-английски. Рей также узнал, что похитившие его брата люди называли себя «тупамарос», что тоже резало слух. Вспоминая свой последний разговор с Дэном, когда тот был дома этой весной, Рей не мог припомнить, чтобы тот хотя бы раз упоминал эту группу.

За всю свою жизнь, насколько помнилось Рею, он встречался лишь с одним уругвайцем. Это было примерно год назад. Как-то в середине золотой осени в магазин Кесслера зашел чистенький, хорошо одетый парень (несмотря на жару, он был в костюме и при галстуке) и представился: Билли Риал. Он сказал, что приехал навестить сестру, которая вышла замуж за учителя из Сеитервилла неподалеку от Ричмонда. Узнав, что брат Рея работает в Монтевидео, он решил зайти и оставить на всякий случай свой адрес. Уругваец попросил Рея написать брату, что, если тому случится бывать в его краях, пусть непременно зайдет — ему будут всегда рады. В общем, это был весьма приятный и вежливый молодой человек.