Скрытый во тьме

— Черт возьми, да, Джаггер, наполни меня, — выдыхаю я, опускаясь на него. Мы оба издаем долгий, пьянящий стон, когда он полностью входит в меня, и когда я смотрю вниз, чтобы увидеть, где мы соединяемся, все ощущения умножаются на пятьдесят. Каждое грязное слово, которое он шепчет мне в ухо, каждый сексуальный стон, каждое движение его члена, когда он входит в меня. Все это настолько сильно, настолько подавляюще, что мне кажется, я могу расплакаться. Все в этом моменте заводит меня, и я наклоняюсь вперед, цепляюсь за его плечи, двигаю бедрами и скачу на нем так, будто от этого зависит моя гребаная жизнь.

Его живот напрягается подо мной, как твердый камень. Я двигаюсь на нем, добиваясь идеального давления на мой клитор. Внизу живота нарастает моя потребность в нем, и я гонюсь за этим ощущением, принимая его все глубже и глубже.

— Вот и все. Будь моей хорошей девочкой, и кончи на мой член, — говорит Джаггер, кладя ладонь мне на спину и подталкивая меня вперед, пока не сможет взять мой сосок в рот.

Внезапно на меня накатывает оргазм, и я выкрикиваю его имя, когда он берет сережку в зубы и сильно дергает. Вцепившись пальцами в его волосы, я сжимаюсь вокруг него и запрокидываю голову, а с моего языка срываются дикие и необузданные крики.

Кто угодно мог бы стоять снаружи машины и подслушивать нас, и мне бы было наплевать.

Джаггер не дает мне отдышаться, толкая меня назад, пока я не ударяюсь спиной о центральную консоль между передними сиденьями. Он обхватывает мои бедра и вколачивается в меня снова и снова.

— Блядь. Только посмотри на себя. Это тело такое сексуальное и принимает все, что я могу дать, — говорит он сквозь стиснутые зубы. Его рука перемещается к нижней части моего живота, где его нежные ласки составляют огромный контраст с его грубыми, дикими толчками.

— Я не могу дождаться, когда увижу тебя кругленькой с нашим ребенком. Я не смогу оторваться от тебя.

Из-за того, что он прижал меня к консоли, я не могу даже подтянуться, чтобы схватить его, поэтому я просто хватаюсь за передние сиденья по обе стороны от себя и крепко держусь, пошире раздвигая для него ноги.

— Да? Тебе нравится эта мысль, не так ли? Знать, что ты навсегда оставил свой след на моем теле, который мы никогда не сможем стереть? — пот стекает по ложбинке моей груди, и я чувствую слабость, мое тело измотано чуть больше, чем обычно, после одного раунда с мужем, но я продолжаю… и ради него, и потому что я так возбуждена, что не могу, блядь, здраво мыслить.

— Да. Я хочу, чтобы твой живот вздулся. Я хочу видеть, как твои руки поглаживают его, и чтобы ты разговаривала с моим ребенком, растущим внутри тебя. Каждый раз, когда я буду смотреть на тебя, я хочу чувствовать абсолютную гордость за то, что ты носишь моего ребенка. Я чувствую этого, Вай. В тебе растет мой ребенок. Наш ребенок.

Время останавливается. Все замирает, ничего не кажется реальным, кроме нас с Джаггером. Даже его слова, которые повисли между нами, кажутся чем-то из бредового сна.

— Прости, что ты сказал?

Слёзы подступают к глазам, и он сразу понимает, что я хочу большего, чем просто то, что мы сейчас делаем. Мне нужно, чтобы он обнял меня.

Отстранившись от меня, он обнимает меня и прижимает к своей груди.

— Я сказал, что наш ребенок уже растет внутри тебя, Вай. Я знаю это так же хорошо, как знаю, что ты — любовь всей моей жизни, моя вторая половинка.

— Я… как? — я запинаюсь, не в силах связать мысли воедино

— Когда я был ангелом, сильные чувства охватывали меня каждый раз, когда с тобой происходило что-то жизненно важное. Не имело значения, хорошее это было или плохое. Я просто знал, что должен быть рядом с тобой, защищать тебя. Это изменилось после того, как я пал. Четыре недели назад все вернулось, но по-другому. Мне хотелось заботиться не только о тебе. Было что-то… кто-то еще.

Моя рука ложится на живот, и я провожу по нему ладонью. — Ты уверен?

— Да. Я хотел, чтобы ты сама все узнала. Я не хотел лишать тебя этого. Но больше того, мне нужно было знать, что ты хочешь этого так же сильно, как и я. Потому что, черт возьми, меня заводит осознание того, что ты станешь матерью моего ребенка.

Я зажимаю нижнюю губу между зубами и просовываю руку между нами, сжимая в кулаке его полутвердый член.

— Не сомневаюсь. Что ты претендуешь на меня до конца наших дней. И ты будешь так заботиться обо мне, не так ли? Твое сердце альфа-самца будет в восторге от этого… ходить со мной повсюду, следить, чтобы никто больше не прикасался ко мне. — я поднимаюсь на колени и опускаюсь на его член. — Но ты не боишься трахать меня? — спрашиваю я притворно-невинным голосом. — Не боишься сделать мне больно?

Его губы растягивает лукавая улыбка. — Как только я понял, что чувствую, я начал выполнять домашнее задание. Оказывается, тело человеческой женщины — сильная и чудесная штука. А твое тело… Боже, от твоего тела я не могу оторваться.