Скрывая чувства

Прикоснувшись к нему, я нашла край футболки и потянула ее вверх, стягивая ткань с горячей груди мужчины. Марк помогал мне раздевать сначала его, а после быстрым движением он стянул домашнее платье, под котором на мне были лишь трусики. И от них он избавился довольно быстро, не позволяя надолго отвлечься от моих губ.

Притяну к своей обнаженной груди, Марк обнял меня. Я же в ответ скользила ладонями вниз по его спине, пока не добралась до узких тугих бёдер. Надавив на них, я подтолкнула мужчину еще ближе к себе так, что его твердый член запульсировал около моей изнывающей влажной плоти.

Трение, возникшее между нашими телами, посылали волны жара. Марк не торопился войти в меня, дразня касаниями, лаская, возбуждая еще сильнее. И с моих губ сорвался пронзительный стон, когда я сама приподняла бедра на встречу его набухшей плоти.

Ворвавшись в мой рот языком, Марк одной рукой зарылся в волосах, когда вторая рука скользнула по возбужденным горошинам тугих сосков, сжимая их между длинных пальцев. Вскинув ноги немного вверх, я обхватила бедра Марка, сомкнув свой капкан.

– Как же я хотел этого, – простонал в губы мужчина, входя плавным толчком.

Срывая стоны с губ, он осыпал мое лицо и тело поцелуями, продолжая медленный танец. Но не нежных ласк я сейчас хотела, а безумной скачки. Вот что требовало мое тело. Разрядиться.

Оттолкнув от себя Марка, я перевернула мужчину на спину и забралась на него, обвив ногами. Он смотрел так, словно я нарушала какие-то установленные им правила игры. Проигнорировав его немое замечание, я погрузила горячий жаждущий член в себя и задала нам темп, о котором мечтало мое тело.

Комнату наполняли приглушенные стоны и влажные шлепки, которые становились все громче и яростнее, пока я наконец не получила желанную разрядку и с криком не упала на широкую грудь мужчины. Марк последовал за мной, мощно излившийся внутри, когда тугие мышцы сжимали его пульсирующий член.

– Ты придумал причину? – тихо прошептала я, когда наши тела перестали дрожать от испытанного оргазма и мы забрались под плед.

– Какую причину? – лениво протянул Марк, продолжая зарываться пальцами в разметавшиеся по подушке волосы.

– Причину, почему решил бросить меня, – напомнила я.

– Я не собирался бросать, – серьезно ответил он, приподнимаясь на одной руке надо мной. – Я знал, что услышав про аварию, ты будешь переживать. Глупо понадеялся, что разозлившись, ты не будешь переживать так сильно, тем более мчаться в больницу. Посчитал, что смогу обидеть или заставить возненавидеть себя, решив бросить по телефону. Тот звонок был моей ошибкой.

– Да, ошибкой, – подтвердила я, уставившись в темные глаза Марка. – Как и то, что умолчал о своем плане. Я знаю, что не могу требовать от тебя посвящать меня во все свои дела, но прошу только об одном – доверия. Помнишь про уговор?

– Помню, – согласился мужчина, склоняясь надо мной для нежного поцелуя. – И больше никаких секретов от моей невесты.

– Не перестарайся, Марк, – ответила я. – Не нужно сейчас говорить о том, чего не сможешь сделать.

Марк удивленно уставился на меня, приподняв вверх бровь.

– Почему? Не веришь моим словам?

– Да, – покачала головой. – И судя по последним событиям, доверия между нами мало.

– Девочка моя, – хитро улыбнулся он. – Если я говорю, что ты моя невеста, значит так и есть. А над доверием нам придется поработать.

Виктор прибыл в «РегионСтрой» заранее, за полчаса, чтобы подготовиться к предстоящему шоу. И сейчас, восседая в широком кабинете – переговорной, где должно было состояться собрание акционеров, поспешно устроенное Дмитрием Громовым, он наслаждался мягким вкусом кофе, заботливо сваренного секретарем. Напротив него поигрывая телефон зевал Роберт, оглядываясь по сторонам.

– Ремонт бы не помешал, – кивнул он в сторону стены, которая успела потерять белоснежную свежесть.

– Дмитрий Николаевич в последнее время был озабоченным иными вопросами, нежели ремонтом собственного офиса, – устало протянул Никольский, убирая на стол пустую кружку.

Вот уже пять дней он был трезв как стеклышко, сохраняя ясность ума, хотя порой рука тянулась в сторону скрытого бара. А всему виной была Валерия, влепившая ему звонкую пощечину, умудрившись при этом разбить губу. И когда Вик в тот день решил выпить, вернувшись в свой офис, крепкий алкоголь защипал свежую ранку. Как неприятное воспоминание, теперь виски вызывало в нем отвращение к самому себе за необдуманный порыв.

И о чем он думал, когда сжимал ее в объятиях? Или когда целовал ее?

Виктор не отрицал, насколько приятным было для него ощущать тепло желанной девушки, сладость ее губ. Но она не принадлежала ему. И никогда не будет принадлежать. А вот схлопотать за это от друга он мог. И был удивлен, когда Марк, позвонив ему утром, не обмолвился об этом. Возможно Лера ничего не рассказала Марку, будучи занятой выяснением отношений, либо друг припас разборки на потом. Но ничто не могло заставить Виктора думать сейчас о чем-то другом, нежели о кульминации многолетней вражды.