Скрывая ложь

Я не помню, как мы доехали до квартиры Гэвина, но когда выхожу из оцепенения, в которое меня ввел комментарий Литы, я уже сижу на диване Гэвина рядом с ним, а две напуганные подруги пялятся на меня.

— Детка, ты в порядке?

Я выдыхаю сквозь зубы и смотрю на Гэвина. Он явно обеспокоен не меньше Габби и Алиссы.

— Я не знаю. Я не думаю… это не может быть… правдой. Верно? Я имею в виду, мои родители удочерили меня, они не похищали меня. Это просто абсурд.

Вскакиваю на ноги и начинаю расхаживать по комнате.

Никто не произносит ни слова, пока я продолжаю.

— Лита сумасшедшая. Ты сам так сказал. То, что она утверждала… это просто нелепо. Она пытается заставить меня усомниться в двух единственных людях, которые когда-либо любили меня, и это…

Я падаю обратно на диван Гэвина, где снова разражаюсь слезами.

Гэвин крепко сжимает меня в объятиях, медленно покачивая взад-вперед, пытаясь успокоить, когда мои слезы превращаются в отвратительное рыдание.

— Кейт, я не знаю, как получилось, что ты стала ребенком своих родителей, — говорит Гэвин, когда я понемногу начинаю приходить в себя. — Я встречался с твоей матерью всего один раз, но этого было достаточно, чтобы понять, как сильно она тебя любила. Может быть, тебя похитили, а может, и нет. Может, твои родители что-то знали, а может, нет. Несмотря ни на что и что бы ты ни слышала с этого момента, никогда не сомневайся в том, как сильно они тебя любили. Это именно то, на что надеется Лита.

Я знаю, Гэвин предупреждал меня о своей матери. Знаю, он думал, что ей что-то нужно, но ничто не могло подготовить меня к тому, что произошло сегодня.

Я поднимаю глаза и вижу Габби и Алиссу, тихо стоящих в стороне, затем замечаю, что Киран тоже тут. Вот насколько я была не в себе, когда приехала. Я даже не помню, чтобы видела его до сих пор.

— Что, если это правда? — смотрю я в темные глаза Гэвина. Кажется, в них отражается вся та боль, которую я испытываю сейчас.

— Может быть, твои биологические отказались от тебя не по своей воле. Даже если эта часть правдива, это не значит, что твои настоящие родители замешаны. Они сами могли стать жертвами.

Я делаю глубокий вдох, заставляя свое тело расслабиться, потому что Гэвин прав. Боже, он прав. И несмотря ни на что, я знаю, что мои родители любили меня, но что, если..? Это та часть, к которой мой мозг продолжает возвращаться.

— Детка, посмотри на меня, — поднимаю свое лицо к Гэвину. — Черт возьми, мне противно видеть тебя такой убитой горем. Тебе нужны ответы? Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь найти их. Если ты предпочитаешь, чтобы мы никогда больше не говорили об этом, только скажи, и я все сделаю. Но… что бы ни случилось с этого момента, я хочу, чтобы ты знала, твои родители — не единственные люди, которые когда-либо любили тебя. Тебе нужно добавить меня в список, и, как и они, я сделаю все, что, черт возьми, только возможно, чтобы сделать тебя счастливой и обеспечить твою безопасность.

У меня отвисает челюсть, когда я слышу вздох Габби и Алиссы.

— Ты что?

Гэвин пристально смотрит мне в глаза.

— Да. Я люблю тебя. Я любил тебя дольше, чем ты когда-либо сможешь вообразить.

Обе девушки благоговейно улюлюкают, чем заставляют Кирана ухмыльнуться и покачать головой, глядя на них.

— Я тоже тебя люблю, — шепчу.

— Это чертовски фантастично! Боже, Кейт, с тобой чертовски интересно обедать, — восклицает Алисса.

Гэвин, однако, не сводит с меня глаз, пока я не наклоняюсь и не целую его. Я люблю его, и только что призналась в этом не только ему, но и нашим самым близким друзьям. Не уверена, как ему это удалось, но Гэвин сумел принять самую страшную новость, которую я когда-либо могла узнать, и каким-то образом придать мне смелости и веры в то, что все будет хорошо.

— Мы пройдем через это. Вместе.

Я киваю головой, вытирая последние слезы.

— Куда вы дели газетную статью? — Гэвин смотрит на Киран, и они обмениваются странным взглядом. — Ну?

Гэвин оглядывается на меня и нервно прочищает горло.

— Кто-то оставил тебе ту статью, и единственное, что имело смысл — это то, что они надеялись, что ты подумаешь, что ты и есть тот ребенок. Поэтому я решил разобраться в этом сам. Пока что я узнал немногим больше того, что уже итак известно.

— Немногим больше? Что это значит? — задаю я вопрос.

Улыбки Габби и Алиссы исчезают, когда на их место возвращается беспокойство обо мне.

— Ты родилась второго марта. Этот ребенок родился двадцать второго января и был похищен пятнадцатого марта. Лично я думаю, что это возможно. По крайней мере, стоит все проверить.

Мое сердце снова замирает при мысли о том, что меня забрали у биологических родителей, но затем мне в голову приходит другая мысль.

— Подожди секунду. Ты не думаешь, что моя мама поняла бы разницу между новорожденным малышом и ребенком, которому почти два месяца? Она всегда говорила, что ездила в больницу, где я родилась, и привезла меня домой.

И это было либо ложью, либо доказательством того, что меня не похищали. Мой единственный опыт общения с детьми — это Кэлли, и ощутимо, что девочка сильно выросла за два месяца.