Скрываясь в объятиях тьмы…

Я села и взяла в руки книгу. Быть может, история чужой жизни, пусть и вымышленной, отвлечет меня. Погружаясь все больше и больше в повествование, мне вдруг показалось, что за моей дверью что-то шуршит. Настороженность сменилась страхом – я опасалась снова увидеть того, кто занял все мои мысли, не оставив в них места для других. Обернувшись на звук, я заметила маму. Облегчение от того, что это она вошла в мою комнату, а не тот незнакомец, соблазнивший меня ночью, прокатилось по телу, снимая напряжение.

- Не помешаю? – Спросила она.

- Нет, что ты. Я как раз читала, пытаясь немного отвлечься от шума за окном, - выдохнув и немного успокоив сердцебиение, я закрыла книгу, ожидая, что скажет мама.

- Понимаю, - она прикоснулась ладонью к моей щеке, - это жуткое событие всколыхнуло наш поселок. Никто не остался равнодушным к беде Мишиных. Теперь страшно отпускать детей гулять по вечерам. Кто знает, что их ждет?

- Ну, насчет меня ты можешь быть спокойна, - попытка ободрить маму выглядела несколько тусклой, - за мной никогда не приходят компании, и мне всегда есть чем занять себя по вечерам. Видишь, иногда это оборачивается неожиданным плюсом…

- Знаю, детка, - грустная улыбка сменила волнение на мамином лице, - только это беспокоит меня не меньше. Ты ведь должна жить обычной жизнью. Нас с отцом печалит, что у тебя нет друзей, и не только это. Конечно, все школьное время ты усердно трудилась над поступлением, но теперь все это позади. Тебе предстоит поступить в университет, и находиться в окружении таких же молодых людей, как и сама. Я хочу, чтобы ты встречалась, пусть даже теряла голову от любви, но жила как все! Ведь в этом и есть прелесть нашего существования. В том, чтобы жить и совершать ошибки. А ограждая себя от новой боли, ты одновременно отказываешься и от множества хороших событий. К тому же, мы с папой надеемся как-нибудь понянчить внуков, – грустная улыбка коснулась ее лица. - Ты даже себе представить не можешь, как я беспокоюсь о тебе! Другие матери волнуются, чтобы их дочери не познали отношения с мужчинами раньше положенного срока, а я – ей Богу, была бы просто рада это услышать. Что угодно, только бы знать, что с тобой все в порядке.

- Об этом пока рано говорить, - пыталась спорить я.

- Рано, согласна. Но мне хочется, чтобы ты не упустила свое время. Оно ведь бывает у нас лишь раз, а проходит слишком быстро. И тебе не представится шанс пережить все это заново. Так всегда, пока ты молод: кажется, что все впереди, но уже спустя совсем чуть-чуть ты осознаешь, что почему-то все лучшее уже позади, и тебе ничего не остается, кроме как просто влачить свое обыденное существование, лишь изредка разбавляя его мелкой радостью. Ты оглядываешься на свою жизнь, уже понимая, как надо было бы поступить, где изменить ход событий – но все это в прошлом, а ключей отпереть потайную дверь времени ни у кого нет. И тогда осознание потерянности терзает, не давая покоя…

- Хорошо, мама, я обещаю тебе, что постараюсь завести друзей.

- Ну, вот и договорились, - с этими словами мама встала и подошла к двери. Когда ее рука коснулась ручки, я вдруг вспомнила:

- Мам, ты же что-то хотела?

- Ничего особенного, - ответила она, - только что узнала, что найденное тело действительно принадлежит Маше. Вот и хотела тебя предупредить…

- Я уже знаю обо всем.

- Знаешь, но откуда? – Мама разом отложила свой уход из комнаты и сделала несколько шагов по направлению ко мне.

Черт! Я вмиг сообразила, что чуть не проговорилась. Нужно учиться держать язык за зубами, иначе ни к чему хорошему моя болтовня не приведет. Нельзя ей говорить, что странный Дар не только не покинул меня, но стал еще сильнее. Она не должна узнать, что я проникла взглядом сквозь папку, чтобы найти ответы на тайны, скрытые в ней. Любой ценой необходимо предотвратить это!

Лихорадочно соображая, что бы ей ответить, я молила Бога, чтобы пауза в разговоре не показалась маме слишком длинной.

- Так ведь окно открыто, - изловчилась я, - даже здесь, на втором этаже, мне не скрыться от разговоров, долетающих с улицы. А закрыть его в жаркий летний день – тоже мало хорошего.

- Верно, - мама облегченно вздохнула, - я уже подумала, что ты снова принялась за старое. Со всеми этими видениями и прочим. Знаешь, это ведь никого до добра еще не доводило.

- Мам, зря ты так.

- Ничего не зря! – Мне удалось заметить: чувства мамы оказались задеты. Не понимая, что было тому виной, я продолжала слушать ее, не произнося ни слова. – Эту странность, как проклятие, принес в нашу семью твой дед! В свое время ему удалось напрочь испортить жизнь своей жены и ребенка, твоего отца. Слава Богу, у последнего нет таких чудачеств. Однако, когда и ты переняла манеру своего деда видеть во всем нечто таинственное, я уже, казалось, готова была сойти с ума. Хорошо еще, что это все осталось в прошлом, и ты переросла свои детские фантазии.

- Ты права, мама, это все в прошлом. Больше не о чем беспокоиться.