Скучная Жизнь 2

— Это значит, что они — не монолитное образование. Здесь нет дисциплины, нет единой цели. Более того, даже среди парней с сорок четвертой — тоже нет единства. Это не армия, малыш, это толпа. А толпа — легко управляема.

— Ты сможешь их уговорить? Да? Даже драться не придется?! — Бон Хва воспрял духом.

— Ну нет. Что за свадьба без драки?

Он делает шаг вперед и чувствует, что его лицо искажает улыбка. Говорят, что улыбка украшает человека. Видимо эта конкретная улыбка — не украшение. Она, словно шрам, болезненно искажает лицо.

— А я смотрю тут собрались трусы и говнюки не только из моей школы. Уж про сорок четвертую я был более высокого мнения. Или вы тоже горазды толпой на одного нападать? Один на один — боитесь? — говорит он. Нет, не говорит — выплевывает слова, так, словно ему противно даже выговаривать их.

— Эй, ты! Ты чего такого говоришь, а? — с деревянного ящика тут же подрывается вихрастый парнишка с оттопыренной вперед губой. Он вздергивает голову и брезгливо приподнимает верхнюю губу: — Что ты сказал про сорок четвертую, ублюдок? А?!

— А я смотрю, Бон Хва, ты совсем берега потерял, а? — насмешливо произносит Гванхи: — Ну так мы тебя поправим. Поставим на место и разъясним тебе твои ошибки, как и положено старшим.

— Да погоди ты со своими дурацким разъяснением. Этот хрен с горы назвал нас трусами. Ты чего, малец? Да нам насрать на ваши разборки, мы тут просто присмотреть чтобы младшаки не залупались на старших. Чтобы не охреневали. Ну и потому что Гванхи нам кучу бабла выкатил, чтобы мы по разу тебя пнули. Но ты — сам нарвался. Так бы мы тебя не сильно побили, но если ты действительно хочешь раз на раз выйти…

— Конечно, — кивает он: — хоть со всеми по очереди. Раунд две минуты. Перерыв минута. Три раунда.

— Эй, ты чего, охренел? Какие к черту раунды?! Ребята, а ну — избейте его! Ну же! — командует Гванхи. Бон Хва мысленно сжимается, ну вот и все, конец переговорам. Его все же изобьют?

— Малыш, убери свои дурацкие рефлексы, отдай управление полностью. Прекрати дергаться по пустякам. Сейчас важно морду кирпичом делать, а ты дергаешься. — говорит Старший: — Не напрягайся, не сжимайся, не дергайся. Плыви по течению. Ты мне доверяешь?

— Да, но…

— Вот и заткнись. Сиди и не отсвечивай. Видишь же, что никто не подорвался. Гванхи богатый чувачок, богатый и красивый, наверное. Ни черта в мужской красоте не понимаю. Вообще, мужчина должен быть вонючим, волосатым, грубым и мускулистым. А эта вся феминность, тонкие черты лица, длинные волосы и поволока в томном взгляде — этого я не понимаю.

— Старший! Прекрати свои философствования! Что происходит?! Почему они его не послушались?

— Что? А… видишь ли, малыш, в мире мало быть богатым красавчиком, чтобы тебя слушались. Более того, если ты богатый красавчик, то начинаешь относиться к людям немного высокомерно. А люди, вот так сюрприз, не любят такого отношения. Эти вот ребята из сорок четвертой — сами по себе. Видимо он нанял их, заплатил деньги. Но… в этом возрасте ни у кого еще нет ипотеки, жены и детей. В этом возрасте деньги — это всего лишь развлечения. Никто из вас не работает чтобы прокормить семью, чтобы оплатить аренду, вообще молодежь в наши дни слишком…

— Старший!! Прекрати! Что тут происходит?!