Скучная Жизнь 2

- Вот же… и что делать? Она не собирается рассказывать маме о происходящем, а Куоко скорей всего ее шантажирует, что расскажет все своему отцу, вот она и терпит…

- Что делать? Видишь ли, малыш, все это – лишь повод, а не причина. Всего лишь повод. Если бы не эта ситуация, то она нашла бы себе другое оправдание для того, чтобы скукожиться. Сперва человек должен отстоять свои границы. Ответственность за отношения ее матери – явно лишнее бремя на ее плечах. Ее мама и господин Чжун – взрослые люди и уж как-нибудь обойдутся без ее помощи. Если они расстанутся из-за такого пустяка, то и отношения у них не такие прочные были получается. В общем – ей нужно научиться ценить себя и не брать на свои плечи лишнюю ответственность. Где-то стать чуть больше эгоисткой и подумать о себе. Научиться любить жизнь, даже такую как она есть у нее. В общем, как я уже и говорил – без глубокой интервенции тут не обойтись.

В этот момент у него в кармане недовольно вибрирует телефон. Он достает его, смотрит на экран, поджимает губы и прикладывает трубку к уху.

- Слушаю.

- Твой долг перед мадам Вонг будет увеличен. – звучит в трубке голос Вана, человека-со-шрамом: - значительно.

- Я понял, господин Ван. Спасибо, господин Ван. – отвечает он, поймав себя на том, что едва не поклонился этому голосу.

- Хм. Ладно. Я тебя предупредил. – голос в трубке начал отдаляться, словно бы говорящий – отнял телефон от уха и готовится сбросить звонок.

- Постойте! – говорит он: - когда ожидать машину? И … кого вы пришлете?

- У нас тут лишних людей нет. – ворчит голос в трубке: - я сам приеду. Но ты – уверен? Назад ходу не будет.

Он смотрит на Су Хи, которая сидит напротив, опустив взгляд и сжимает в кулачках край своей мятой юбки. Видит, что в первый раз за все время, что он ее знает – по ее щеке вниз стекает одинокая слеза.

- Уверен, господин Ван. И спасибо вам.

- Пока – не за что. Там поговорим. – в трубке звучит сигнал отбоя.

Глава 29

Глава 29

Интерлюдия Су Хи

Она не знала, что и подумать. Ее мир как будто перевернулся с ног на голову. Два раза подряд. А потом – еще раз. Никто не мог противоречить Гванхи в классе. Никто не мог повысить свой голос на Куоко. Бо Рам – был самым сильным, и все его побаивались. После того, как Гванхи приказал ей встретить этого первогодку в школе и привести его на заброшенную стройку – она поняла, что теперь будет. Этого первогодку – унизят. Побьют. Заставят извинится перед старшими. Поставят на колени.

И то, что Гванхи приказал именно ей это сделать – в это было что-то изощренно издевательское. Этим он делал больно не только этому первогодке, но и ей. Чтобы она – не надумала себе лишнего, чтобы не верила в то, что она – может что-то изменить. Что завтра она может перестать быть убогой шлюхой и пепельницей.

Но она не даст сделать себе больно. Ей уже давно все равно. С того момента, как она поняла, что Куоко не остановится ни перед чем, лишь бы увидеть слезы на ее глазах – она перестала чувствовать эту боль в груди. Ей по-прежнему больно, когда ее прижигают горящими сигаретами, когда ее щипают и дергают за волосы, но внутри… внутри она ничего уже не чувствует. Потому Гванхи и не сможет сделать ей больно.

Она от всего сердца надеялась, что первогодка – сможет это понять. Потому что боль от побоев или ожогов – ничто по сравнению с этой болью в груди. Что такое встать на колени? Да ничего. Просто – становишься на колени и все. Плевок в лицо, жвачка в волосах, - это даже не больно. Стоять голой перед всеми – это тоже не больно. Если перестать чувствовать – то ничего из этого – не больно. Она просто стоит на коленях. Просто протягивает руку, чтобы ей туда стряхивали пепел. Просто позволяет использовать свою спину как подставку для ног. Позволяет плевать себе в лицо. Втирать жвачку в волосы. Это все – не больно.

Потому она надеялась, что первогодка – все поймет сразу. И опустится на колени. Сделает все, что скажут. Потому что тогда – его не будут сильно бить. Унизят, плюнут, может быть – помочатся на голову, но это же не больно… просто нужно вытерпеть. И все.