Скучная Жизнь 3

— А отсюда неплохой вид. — говорит он себе под нос, стоя на балконе и выглядывая наружу. Под ним был город, со своей суетой, внизу на улицах — куда-то торопились автомобили, суетливо спешили по своим делам пешеходы, светофоры переключались с красного на зеленый и обратно. Городской гул наполнял воздух где-то там, внизу, не успевая подняться сюда, на девятый этаж новостройки «BG-kondo». Здесь, наверху, даже воздух будто был другим, чище и свежее. Или ему просто так казалось? Здесь наверху — было даже слышно как перекрикиваются какие-то певчие птички.

Он обернулся и посмотрел назад, в комнату. На диване лежала Су Хи. Отсюда он видел ее босые ножки, одну она поджала под себя, а вторую — вытянула и он отчетливо видел каждый пальчик на ступне. Поперек была небрежно наброшена простынь, прикрывая ее чуть выше бедер, но он прекрасно помнил каждый изгиб ее тела. Белоснежную кожу, гладкую на ощупь, гладкую и желанную… он сглотнул, чувствуя, как кровь приливает к лицу.

— Старший! — зовет он, желая как-то переключится от таких вот мыслей: — мы же пропустили встречу с госпожой Мэй!

— Ничего. Подождет. Завтра появимся в школе. У нас тут дела поважнее. Например — созерцать голую одноклассницу, а?

— Ты опять надо мной издеваешься!

— Что есть то есть. Но ты легкая добыча, малыш.

— И… что же теперь будет? Я же теперь — официально ее парень, да?

— Это тебе решать.

— Но ведь я все видел! И даже… ну, помог ей. Такие вот вещи люди делают только со своими любимыми.

— Вообще-то это не совсем так. Начать с того, что секса между вами не было. Помочь девушке контролируемо преодолеть страх и стыд — не более. Секс между вами возможен только по ее желанию, в контролируемой ею среде. Я вообще сильно сомневаюсь, что обычный секс ей сейчас по плечу. Видишь ли, ей все еще страшно. Справиться со страхом она может только полностью контролируя процесс. Хм… ну вот например — если ты будешь связанный и с повязкой на глазах — только тогда. Когда это она будет главная, но не наоборот. Вспомни, как все было…

Бон Хва вспоминает. Ему не нужно прикладывать особых усилий, эти сцены и так стоят у него в голове. Яркие словно вспышки сверхновой, словно фотовспышки от камер папарацци, словно выстрелы из орудий темной ночью… вот он сидит на диване, а она — стоит напротив и на ее теле нет ни единой ниточки, совсем ничего, если не считать браслета на левой руке — четки с силуэтом какой-то птицы. Вот он — лежит на спине, а Су Хи — нависает над ним темным силуэтом на фоне белеющего потолка… и он видит каждый изгиб, он слышит ее дыхание, совсем рядом. Вот она — сидит напротив, бесстыдно раздвинув ноги и лаская себя своими пальчиками, давая ему — смотреть, увидеть все, дразня его и упираясь пальчиками ноги в плечо… отталкивая его от себя. Он помнит, как на какое-то время они перестали быть своими именами, перестали быть школьниками, перестали быть Бон Хва и Су Хи, а стали — женщиной и мужчиной. Мужчиной и женщиной, между которыми протянули красную нить, связывая их сердца и их тела воедино. И все было как-то… правильно. Будто так и должно быть. Как будто им открылась какая-то великая правда жизни. Тысячелетняя, седая истина. Которая находится прямо тут, которая течет как река между ними — от ее бесстыдно раздвинутых в стороны ног, от ее пристального взгляда темных глаз, от его жгучего желания внутри, от комка в пересохшем горле… от прикосновений к гладкой коже, которые ощущаются как удар током, как вспышка запретного удовольствия на кончиках пальцев, от этого одурманивающего запаха, которым пропитались смятые простыни…

— Ммм? — Су Хи поднимает голову и поворачивает ее, найдя его. Некоторое время смотрит на него, фокусируя взгляд. Потом — улыбается и опускает голову на подушку, зарываясь туда лицом, как делают маленькие дети.

— Что? Ты проснулась? — спрашивает Бон Хва, зайдя в комнату и закрывая за собой дверь на балкон. Говорит и тут же чувствует себя глупо — ну конечно же она проснулась!

— Чему улыбаешься? — спрашивает он, чтобы исправить ситуацию, чтобы Су Хи не думала, что он совсем идиот.