Скучные дни в мире магии (СИ)

Встал с кровати, взял книгу вопросов, которую мне подарил Магнус и стал в неё записывать всё, о чём думаю. Ворох вопросов, про отношения, напарников, друзей, даже про врагов. Не знаю, понял Магнус или нет, эта книга является для меня первым подарком, который мне подарили, и я это ценю. Книга дала мне повод и возможность подумать мозгами, сделать то, что я у Дурслей не делал, у них я занимался только физической работой. Сейчас я сопоставлял все факты и пытался понять как вести себя с директором и другими преподавателями, хоть и прошло три дня.

Сейчас у меня в голове всплывает память всего того времени, что я провёл у Дурслей. Всё началось, когда моё сознание стало осознавать этот бренный мир, а память включилась как камера, записывая и оставляя в голове всё. Это как я узнал в будущем, называется фотографическая память (или эйдетическая память), и с тех пор, с четыре лет я помню всё очень хорошо. Первая рана, дядя Вернон тогда дал мне по лицу открытой ладонью, губа тогда кровоточила всё то время, что я работал в саду, ухаживая за цветами. Первый раз, когда меня избил Дадли, я даже встать не мог, в парке в кустах, куда я заполз, тогда было немного прохладно. Там я пролежал до позднего вечера, а потом пошёл очень медленно к себе в чулан. Теперь я понимаю, из-за чего самые тяжёлые раны заживали так быстро. После такого показного начала начался ад. Избиение, распускание слухов, учителя снижали оценки специально, работы по дому было много, но я кое-как справлялся. Первая разбитая ваза моим магическим выбросом дала толчок к тому, что вся семья стала относиться ко мне намного хуже. Дядя Вернон тогда напился и сильно избил меня, сломал мне ногу, выбил челюсть и сломал пару рёбер, пинал он меня тогда основательно. Думал, сдохну, вот только утром с болями я встал и снова начал делать те дела, которые мне поручила тётя Петунья. К восьми годам и позже стало только хуже, работы больше, избиения основательней, а к Дадли присоединились его дружки, среди них сначала и девчонка была, но её родители переехали, поэтому вместо шести осталось пятеро. Это была радость, та девушка была довольно образована в человеческом теле и большую часть урона наносила она. С её помощью я заработал своё первое сотрясение, три удара по голове и у меня сотрясение.

Сотрясение не прошло без последствий, я стал мало что чувствовать. Избиения для меня проходили как фильм, разная работа как по дому или в саду как повседневные дела, еда была и была это пустая каша, которую Дадли не любил, а её было много, да и стоила копейки, как говорила тётя Петунья. Чувства тогда у меня ещё были, радость я чувствовал, как и интерес. Второе сотрясение случилось, когда дядя Вернон избил меня из-за разбитой Дадли вазы, он свалил всю вину на меня. И сказал, что она разлетелась в дребезги, когда Дадли проходил мимо. После избиения, у меня была сломана рука, сотрясение, ушибы по всему телу, выбито пару зубов и сломан нос. Доползти до своего чулана и лечь на топчан потребовалось всех моих сил, и я сразу отключился. Тогда мне потребовалось три дня, что бы прийти в себя, нормально встать и осмотреться. Всё зажило, зубы отрасли нос вправился, минусы так же были, ныла голова и рука. Чувства, сколько бы я их не искал не находил, жалости к себе не было, злости на родственников тоже, у меня ничего не было. Пришлось учиться актёрскому мастерству, что бы ни отличаться от детей. Я стал играть радость, горе, слёзы получались даже как-то по желанию. Научился хромать, перевязывать себя, даже прочитал как психологию, так и углубленную психологию в городской библиотеке.