Скучный попаданец, или 500 лет назад

–А нету у меня больше дружины, Никодимыч – каким-то мертвым голосом ответил ему молчавший все это время князь.

Седову не было видно его лица, он стоял чуть сзади, но ему были видны лица бояр, старика и Егора, и, видимо, так сказал это князь, что после этих слов все замерли.

–Ни дружины, ни родни, ни бояр, ни города, ни княжества – так же мертво продолжил князь – да и сам я уже не князь, а не пойми кто, беглец от князя московского. Примешь ли, Никодимыч, того, кто, клятву дружинную от вас приняв, ни семью твою, ни иных людей своих защитить не смог, да и княжество не удержал?!

–Зачем так говоришь, княже?! – откровенно обиделся старик – не для того я вас мальцами учил, чтобы в ночь выгонять! Что же случилось у вас?!!

–Князь Московский, предательством бояр воспользовавшись, захватил власть в Рязани. Верными остались мне только те, кого ты видишь перед собой. Да и нас, по хитрому замыслу, по дороге в Коробьино должны были убить из засады, по счастливому случаю отбились, да ранили меня. А дальше – чудо, старец Николай на этой вот своей повозке самоезжей, довез нас до тебя почти от Рязани всего за полдня. А еще – снова татары пришли в набег, да не как три года назад, а большой силой, так что снова села запылают да полонян на юг погонят…

Видно было, что Никодимыч огорошен такими известиями. Егор, все так же стоя у ворот, при упоминании татар встрепенулся, и во взгляде его зажглась ненависть.

–Набег Мехмед-Гирея останется в истории как зимний набег, или последний большой набег крымчаков на Русь на ближайшие пятьдесят лет. Несмотря на то, что войско у него будет большое, он не сможет взять ни Москвы, ни даже Рязани, хотя села и деревни пограбит. Более того, именно под Рязанью он понесет большие потери от рязанских пушек, и вынужден будет практически бежать, бросая полон. После чего вскоре, года через три, будет предан, заманен в засаду и зарезан какими-то ногайскими мурзами – в такой ситуации Седов просто не смог промолчать. Теперь все перевели взгляды на него.

–Вот, Никодимыч – махнул рукой князь – спаситель наш, Николай Федоров сын Седов. Перенесся к нам со своей повозкой чудесным образом из времен, на пять сотен лет вперед от нас.

–Дела… да пойдемте в дом, что ж мы стоим на дворе – только и смог спустя добрую минуту сказать Никодимыч.

Образовалась небольшая толчея. Никодимыч пошел в дом первым, за ним ушли князь с поддерживающим его Семеном, Федор, Гридя и Ефим потащили из багажника всю поклажу. Седову брать было нечего, кроме бутербродов да термоса. Сунув его под мышку, он дождался всех, проверил, не забыли ли чего в машине, настроил сигналку на беззвучный режим и закрыл машину.

–Егор, машину… повозку я закрыл. А у вас тут собачки есть, вроде лаял кто-то? – видя, что парень, которому оказалось не 17, а 15 лет, дожидается у крыльца, пока все зайдут в дом, спросил у него Николай Федорович.

–Так вон – с некоторой опаской глядя на Седова, Егор махнул рукой в другую сторону от ворот – все зайдут, попозже я их во двор и выпущу.

Рядом с воротами стояла конура не конура, загородка не загородка, из обрезков досок и жердей примерно по пояс. Поверх нее торчали два мохнатых носа приличных размеров, настороженно впитывая такие непривычные и новые запахи. Кивнув Егору и решив не выходить вечером на двор, Седов тоже прошел в дом.