Скуф. Маг на отдыхе 3

Но вопрос тут не в цене. Тем более, что платить из своего кармана я не собираюсь — просто выставлю счёт Державину в качестве тех самых «представительских расходов». Пока его косяк свеж настолько, что аж дымится, ректор возражать не станет. Да и вообще подумает, что отделался малой кровью, — всё же некоторые артефакты стоят дороже, чем вся эта ферма вместе взятая.

Другой момент, что я не знаю сколько здесь индюков.

Сотня? Две сотни? Тысяча?

На глаз так сразу и не скажешь. Вон они, ходят за оградкой все из себя такие важные, трясут этой красной потешной штукой на подбородке, которая похожа на… красную потешную штуку. Ходят, короче говоря, трясут и гулюгают. Или как там правильно называется звук, производимый индюками? Ну не гурчание явно. И не клёкот.

Не суть!

Суть в том, что спасать всех-всех-всех индюков в мире я не собираюсь. Мне нужны сторожевые и в ограниченном количестве.

— Постой пока здесь, — я передал ревущую Ромашку в заботливые руки подруг, а сам вместе с Чего двинулся к административному зданию.

Пообщались.

Менеджера к таким предложениям жизнь явно не готовила, и удивлялся он изо всех сил — глаза пучил, репу чесал. «Как так?» — повторял через каждую нашу реплику. Однако мужичок всё-таки попался вменяемый, и постепенно мы сошлись на всём.

Прямо вот буквально — на всём.

Не хватит пальцев на руках, чтобы сосчитать сколько раз нам повезло. Менеджер — раз. Сетевой размах фермы, на которую мы приехали — два. Это к слову о том, что маленькое семейное предприятие, которое не смогло бы оперативно стянуть резервы со всех точек после такой покупки, вряд ли пошло бы на продажу своих гулюгающих активов.

Договороспособное руководство — три. Транспортировка, которую пообещали организовать сами фермеры — четыре. Вменяемый ценник — пять. Ну и шесть — это то, что индюх в хозяйстве было плюс-минус триста штук; ровно столько, сколько Лёха и затребовал в самом начале.

Ан-нет…

Всё-таки пальцев хватило.

Итого:

Три сотни сторожевых индюков. И среди них сразу же выделился один альфа. Самец, который был крупнее остальных раза в два. Когти как вилы, массивный клюв и суровый взгляд гробовщика. Честно говоря, у меня даже сомнение закралось — а не монстр ли это, испытавший на себе преобразовательную силу трещины? Но нет. Обычный индюк, просто матёрый и упитанный. А учитывая численность индюшачьего контингента, — триста, — имя для альфы придумалось моментально.

Однако вовсе не тракторист, как можно было бы подумать — всё же мы аристократы и никаких таких пошлых поговорок не знаем.

Индюка назвали Леонидом.

— … это не сложно, — послушал я разговор Лёхи со Стекловой, которая явно никогда не контролила такое количество существ за раз и явно в себе сомневалась. — Я тебя научу, не переживай. Час-другой практики и возьмёшь на себя свою сотню.

— А Лёню? — уточнила Стеклова. — Можно мне Лёню?

— Можно, — улыбнулся друид.

Насколько я понял, Лёха и сам был в состоянии справиться со всеми индюками, — во всяком случае погрузку в фургоны он организовал самостоятельно и без посторонней помощи, — но старость была уже не за горами, Алексей Михайлович становился всё более и более сентиментальным, и как-то внезапно для себя самого проникся отношениями учитель-ученица.

И это прекрасно!

Стало быть, со временем научит Таню всяким фокусам. Сам потешится, меня чуть разгрузит, да и для Стекловой учителя лучше не найти. Все в плюсе. Обожаю, когда так получается.

— Василий Иванович, прошу прощения, — подошёл ко мне работник фермы уже после того, как индюки своим собственным пешком и без ноты возражений залезли по фургонам. — А вы уверены, что скинули правильную геоточку?

— Уверен-уверен, — кивнул я. — Просто езжайте за нами.

Ну… дело в том, что точку я и впрямь скинул странную. Поле возле Удалёнки, в противоположной от лагеря геологов стороне. Ну не домой же мне всю эту стаю везти, верно? Газон загадят, Кузьмича поклюют. Мне оно зачем такое счастье?

Сели.

Поехали.

Танков Несвицких по дороге не встретили, и уже хорошо.

Сутки выдались долгие и насыщенные аж с перебором, так что мне очень хотелось бы сегодня по-человечески выспаться. Учитывая остановку, до Удалёнки добрались только к первым сумеркам. Под пристальным контролем друидов, индюшек выпустили на свободу, оставили их колдовать, а сами погнали дальше, домой.

Загодя я позвонил Кузьмичу и попросил поставить самовар. Однако медитативное чаепитие с песочной полоской, — сухой такой, как в детстве! — продлилось недолго.

Лёха с Таней вернулись уже через полчаса и отчитались о том, что индюшачий дозор вышел пост. Точнее, отчитался Лёха, а вот Стеклова уже пребывала в напряжённой задумчивости. Как будто бы мыслями находилась где-то не здесь. Ну а в целом оно и понятно; у неё ведь сейчас не два глаза, а двести два, и все зрячие.

— Справляешь, Тань?

— Чего?

Ох ёпть! Это заразно что ли?

— Алексей Михайлович, вы случаем не кусали Татьяну?

— Чего?

Понятно.