Скульптор

Сам Кристиан тоже практически никогда не называл себя по имени. Он думал о себе только как о Скульпторе, за исключением тех редких случаев, когда этого нельзя было избежать на людях. Иной раз ему приходилось расписываться за рецепты для отца или покупать лекарства через Интернет. Скульптор ненавидел Всемирную паутину, но уже давно смирился с ней как с инструментом, необходимым для дела. Пока Интернет оставался в пределах бывшей конюшни, он его терпел, ибо там обитали новые технологии, творилась вся работа.

Отец Скульптора не знал о работе сына в бывшей конюшне. Он теперь вообще почти ничего не знал и едва ли не все время проводил в спальне, на втором этаже, прямо над кухней, глядя на кормушки для птиц, которые его сын много лет назад развесил на одном из раскидистых дубов. Иногда Скульптор ставил отцу музыку на старом проигрывателе, в основном хриплые грампластинки с классическими произведениями, все то, что тот любил до несчастного случая. Еще Скульптор установил проигрыватель компакт-дисков в корпусе старенького радиоприемника, устроив так, чтобы тот воспроизводил архивные записи радиопостановок тридцатых и сороковых годов. Отца это безмерно обрадовало, и он часами с улыбкой слушал радио.

В основном, однако, старик просто сидел совершенно неподвижно в кресле-каталке перед окном. Он по-прежнему мог поворачивать голову и двигать правой рукой, но теперь почти не говорил, лишь изредка звал какого-то Альберта. Скульптор понятия не имел, кто это такой, но, покопавшись в фамильных архивах, обнаружил, что у его отца был старший брат по имени Альберт, покончивший с собой. Отец тогда еще был маленьким мальчиком.

В то время как Кэти Хильдебрант и специальный агент Маркхэм ехали по девяносто пятому шоссе, направляясь в Уотч-Хилл, расположенный в нескольких милях отсюда, Скульптор вытащил из вены на запястье отца иглу, подсоединенную к капельнице. Как правило, он кормил его с ложки овсяной кашей со специальными добавками, обеспечивающими полноценное питание, однако за много лет обнаружил, что после ночи барбитуратов капельница эффективнее стабилизировала состояние старика. Тот провел в отключке почти шестнадцать часов, получая внутривенно постоянную дозу легких болеутоляющих, пока сына не было дома. Сейчас ему требовалось лишь немного нежного внимания и заботы, чтобы прийти в себя.

— Вот и все, — сказал Скульптор, вытирая струйку слюны с подбородка старика.

Швырнув тряпку в белую пластмассовую корзину с надписью «белье», он одной рукой пересадил отца с кровати в кресло-каталку, затем включил на малую мощность увлажнитель воздуха, стоявший на столике у изголовья. Иногда у отца пересыхали ноздри и из носа шла кровь. По сути дела, в этой спальне имелось все необходимое для ухода за инвалидом: штабеля коробок с медицинскими препаратами, отдельная ванная со специальным сидячим душем, в углу маленький холодильник для лекарств, три капельницы, все с мешочками, наполненными разными растворами для тех или иных целей. Если бы не красные обои, панели из потемневшего дерева и величественная кровать под балдахином, помещение запросто можно было бы принять за больничную палату.

— Пришло время посмотреть на птичек, — сказал Скульптор, подкатывая кресло к большому окну.

Он небрежно положил на проигрыватель пластинку, сонату ре-минор Доменико Скарлатти, и по черной лестнице спустился на кухню, когда первые надрывные гитарные аккорды разлились по комнате. Там он сполоснул руки и приготовил себе богатый белками напиток, вместе с которым хлебнул горсть витаминов и пищевых добавок. Скульптор просто умирал от голода после ночной работы, но устоял перед соблазном съесть что-либо существенное и вышел на заднее крыльцо. Да, ему необходимо строго соблюдать диету, чтобы находиться в пике формы и быть готовым к тяжелой работе, которая ждет его впереди.