Скульптор

Маркхэм прекрасно помнил, что видел этот самый микроавтобус на шоссе в ту ночь! У него внутри все переворачивалось при мысли о том, как близок он был к убийце. Всего несколько ярдов разделительной полосы, заросшей травой. Но больше всего сотрудника ФБР, в несчетный раз просматривающего видеозапись жестокого убийства двух полицейских из Эксетера, выводило из себя то, что, как и в случае с видеозаписью Стива Роджерса, он не мог вытащить из нее никакой содержательной информации, ничего, кроме марки микроавтобуса, роста и фигуры убийцы. Сэм отчасти чувствовал себя виновным в этой трагедии.

Несмотря на то что Микеланджело-убийца был одет во все черное — лыжную шапочку, перчатки и рубашку с длинным рукавом, — Маркхэм отчетливо разглядел на фоне липового микроавтобуса девятого канала телосложение убийцы. Рост около шести футов пяти дюймов, очень накачанная мускулатура. Скорее всего, культурист, как и предполагал с самого начала психолог бюро.

Разумеется, за две недели, последовавшие за шокирующей выставкой «Пьеты» Микеланджело-убийцы в храме кладбища Ико-Пойнт, были проведены баллистический анализ пуль сорок пятого калибра и розыски микроавтобуса «Шевроле Экспресс 2500», скорее всего, того самого, что был угнан три года назад, однако они никуда не привели. Кроме того, через два дня после обнаружения нового жуткого творения Микеланджело-убийцы в средствах массовой информации был опубликован портрет преступника, взятый с полицейской видеозаписи, но пока что все наводки, поступавшие в ФБР от простых людей, оказывались ложными.

Широкая общественность.

Вздохнув, Маркхэм закрыл программу просмотра видеофильмов. Как он и ожидал, первой фотографией на стартовой странице запуска Интернета была «Пьета» Микеланджело. По сравнению с огненным шквалом, поднятым в средствах массовой информации вслед за обнаружением зловещей выставки в Эксетере, шумиха вокруг «Вакха» Микеланджело-убийцы выглядела лишь детской потасовкой. Как только к кладбищу Ико-Пойнт подкатил первый настоящий микроавтобус девятого канала, Маркхэму действительно показалось, что началась война. В небе зависли вертолеты съемочных групп, а неистовое столпотворение журналистов и телевизионщиков за воротами напомнило кадры из культового фильма «Апокалипсис». На этот раз от прессы не стали ничего скрывать, в том числе самые выразительные подробности «Пьеты», которую убийца подписал, как в свое время сделал и настоящий Микеланджело.

Да, невероятно, но преступник высек на своем творении новое послание, на этот раз обращенное не к Кэтрин Хильдебрант, а к широкой общественности в целом. Из «Спящих в камне» Маркхэм помнил, что «Римская пьета» была единственной работой Микеланджело, которую тот подписал. Согласно легенде, случайно услышав, как один из посетителей капеллы Святой Петрониллы приписал авторство скульптуры кому-то другому, мастер той же ночью тайно вернулся в часовню и высек на ленте на груди Девы Марии латинскую надпись: «Микеланджело Буонаротти, флорентинец сделал это». Далее в своей книге Хильдебрант говорила, что легенда не соответствует действительности. Надпись была на скульптуре с самого начала. «Смелый удар по славе. Самая дерзкая попытка Микеланджело добиться общественного признания». Из разговоров с Кэти Маркхэм узнал, что в научных кругах до сих пор не утихают споры по поводу того, почему Микеланджело подписал свою «Пьету», но оба они сошлись в том, что не может быть никаких сомнений по поводу таких же действий преступника.

«Скульптор из Род-Айленда сделал это».

— Совсем как в легенде, — сказала Маркхэму Кэти, впервые увидев надпись. — Он сообщает прессе, как его называть. Поправляет журналистов.

Пресса повиновалась.

Теперь в газетах и на телевидении, в Интернете, на многочисленных страничках, вылезших, словно грибы после дождя, вслед за обнаружением Томми Кэмпбелла, убийцу называли только Скульптором. Казалось, средства массовой информации ни о чем другом больше не говорят. Маркхэм ощущал осязаемое беспокойство каждый раз, когда включал компьютер, не говоря про телевизор. Хуже всего, разумеется, было то, что публика прямо-таки помешалась на Кэтрин Хильдебрант, женщине, которую Сэм, как он уже успел понять, любил. Теперь ее обожала и широкая публика за бесспорную связь со Скульптором. Да, как только пресса пронюхала о том, что преступник использовал тело бывшего мужа привлекательной дамы, профессора искусствоведения, для своей Девы Марии, ФБР больше не смогло защищать ее от СМИ, дальше умалчивать о связи между убийцей и книгой. Следовательно, бюро лишилось возможности эффективно использовать доктора Хильдебрант в качестве консультанта.

По крайней мере в открытую.