Скульптор

— Мы находимся в месте, заполненном неизвестным нам веществом. Или же в пустоте. Проще говоря, здесь нет ничего — ни звёзд, ни планет, ни туманностей, никакого излучения… — Он удобно устроился на экране и постучал прозрачными пальцами по прозрачному же колену. — Хуже того, я не могу ни связаться с Землёй, ни найти то место, которое соответствовало бы в здешнем пространстве той точке, в которой мы активировали «распутыватель». Как вы считаете, насколько безопасно сейчас попытаться совершить магнитно-гиперонный прыжок, используя корабельную установку?

— Откуда мне знать? Я до сего дня не сталкивался с местами, в которых ничего нет.

— Ну, не совсем ничего. — Костя взлохматил несуществующие волосы, соображая, как описать человеческим языком новый спектр собственных ощущений. — Тут есть немного одиночных частиц, предположительно протонов, которые, возможно, иногда взаимодействуют друг с другом. Говорю «возможно», потому что ни один из наших приборов такого взаимодействия ещё не засёк. Но я понимаю, что это не означает полного отсутствия взаимодействий, мы ведь тут не так долго и находимся.

— Можно попробовать включить «распутыватель», просто поискать подходящие гиперонные пары. — Юрий Валерьевич прикрыл глаза, размышляя. — Приборы ведь не регистрируют возмущений, подобных тем, какие были возле барьера?

— Нет.

— Тогда это безопасно. Но для начала я бы всё-таки подождал хотя бы двадцать четыре часа, собрал побольше данных — возможно, какие-то взаимодействия всё-таки происходят, но мы их пока не отследили. Да, Костя, а что насчёт реликтового излучения? Радио-диапазона?

— Ничего. — Заметив тень недоверия на лице Власова, Константин с нажимом повторил. — Совершенно ничего. Можете попробовать проверить физическое состояние датчиков, возможно, я не вижу какие-то скрытые поломки. Но, как вы помните, мы не так давно тщательно перепроверили весь «Вестник». Можно, конечно, предположить, что что-то повредилось во время вынужденного прыжка…

— Проверю. — Власов потёр изуродованное ухо. Но движение, которое раньше помогало собраться и начать логично рассуждать, теперь, в обстоятельствах, сходных с обстоятельствами, в которых он потерял мочку, только нервировало. — Давайте тогда возьмём перерыв в одни земные сутки, потом попробуем принять какое-то решение.

— Хорошо… — Константин прошёлся по экрану, затем неожиданно пожаловался. — Когда ноги- руки есть — как-то не замечаешь, насколько это здорово. А сейчас я обладаю практически неограниченными мыслительными способностями, но уже безумно скучаю по возможности хотя бы пройтись. Юрий Валерьевич, вы ведь имеете отношение к ведомству, без ведома которого в ОСР ничего не происходит…

Костя замялся, явно не уверенный, имеет ли право его собеседник продолжать разговор в подобном ключе.

— Как я и говорил. Это важно сейчас? — Власов кивнул, решив немного помочь командиру.

— Более чем. — Костя грустно усмехнулся. — Я хотел бы услышать, насколько реальной вы считаете постройку нового «Вестника» в ближайшие полгода. Я помню, вы говорили, что он стоил огромных денег… Но сейчас-то ситуация изменилась, с их точки зрения нас уже не существует.

— Совершенно нереальной. Года три, не меньше. Для постройки и оснащения «Вестника» в рекордные сроки страна напряглась так, что… — Юрий развёл руками. — Но я всё-таки не понимаю, к чему вы клоните.

— «Дружба». Представьте себе, что они выжили, но точно знают, что совокупных запасов еды на корабле хватит на два месяца, на год — если урезать рацион по максимуму. — Костя взлохматил волосы, решая, стоит ли рассказывать Власову о последнем распоряжении Добронравова. — Видите ли, Юрий, во время моего разговора с Землёй Вячеслав Артемьевич сказал, что аналитики построили новую модель возможной судьбы «Дружбы», учитывая похожесть наших кораблей на корабли Змеев. И получили результат, допускающий выживание челнока. Что-то вроде змейской установки, помогающей их кораблям совершать посадку. Вот только до Земли «Дружба» без нас не долетит. Мы должны вернуться, Юра, просто обязаны.

Власов моча кивнул.

— Тогда раздай, пожалуйста, задания Людмиле и Мухе. Мне нужно ещё несколько часов, чтобы наладить собственное функционирование внутри машины. Как закончу — попробую собрать побольше информации об этом месте.

— Хорошо. Должен ли я рассказать остальным, что «Дружба», скорее всего, пережила посадку на Безымянную?

— Не стоит. Если мы выберемся отсюда, то я сам расскажу. Если же нет… — Костя невесело хмыкнул. — Еды у нас, конечно, больше, чем на «Дружбе», но однажды она закончится, и тогда нам всем придётся туго. Всем будет проще уходить из жизни, не зная, что мы могли спасти «Дружбу», дрейфуй «Вестник» подальше от барьера.

— Согласен. К тому же наше возвращение вполне может оказаться бесполезным для «Дружбы».

— Почему?

Власов вздохнул: он долго думал, стоит или нет говорить Косте о ещё одной проблеме, неочевидной, но вполне реальной, сейчас, когда он ещё окончательно не оправился от потери тела. Но командир идиотом не был, и вполне мог догадаться самостоятельно.