Скульптор (СИ)

— А как же этот… — Муха хотел было высказать всё, что думает о змее, но осёкся, увидев Власова, идущего к стойке со скафандрами со шлемом на сгибе локтя.

— Не достанем. — Слова прозвучали слишком резко, и Костя, поняв это, добавил. — Оружие «Вестника» не предназначено для использования в воде. Наше — тоже. А идти с ножами на чудовище, так легко раскусившее скафандр, я вам не позволю.

— Но как же… — Всё существо Мухи протестовало против реакции Кости. Но разум и привычка к субординации победили, и Муха лишь изо всех сил хватил кулаком по стене ангара. — Это должен был быть я!

— Это мог быть кто угодно из нас. Поверьте, друг мой, достойно пережить смерть соратника, тем более, отдавшего свою жизнь за вас — задача не менее сложная, чем собственно героически погибнуть. — Власов преувеличенно аккуратно положил шлем на подставку. Медленно, столь же аккуратно, принялся освобождаться от «крыльев». Повесил на стойку их. И замер, с силой потирая отсутствующую мочку уха.

***

Целый месяц прошёл с тех пор, как «Вестник» вернулся к острову Ящеров и земляне, как следует поднапрягшись, смогли таки наладить с ящерицами какое-то подобие контакта. Судя по рисункам Вождя, этому немало поспособствовали цветные шарфики, первое время одним своим видом вызывавшие у землян непроизвольный спазм в горле.

Так на «Вестнике» появился парламентёр — крупный, немногим меньше Вождя, ящер, предпочитающий оставлять шкуру зеленоватой, с ярким красным пятном на горле. Его настоящее имя звучало каскадом неповторимых для человеческого горла посвистываний и пощёлкиваний, так что космонавты, не сговариваясь, окрестили его Горынычем — за величину и красное пятно. Основной его задачей было работать этаким живым словарём — для наполнения памяти модифицированного «хитреца» звуками, соответствующими понятиям русского языка.

Через две недели вполне сносный русско-ящерский словарь был готов. И крайне довольный Юрий, включив запись про-видео, медленно и отчётливо спросил у сидящего на мягкой гелевой подушечке ящера:

— Как вы себя называете?

Наследники не ждали возвращения огромных-уродливых-добрых-существ. В этом малом цикле свечения хищники, изредка забредающие в воды у Овала, задержались слишком долго — так долго, что наступил сезон Цветения, и, вероятно, большинство существ погибли бы в муках, не в состоянии дышать, или в зубах у хищников, слишком рано вернувшись в воду. Мягкие и плотно прикрывающие все дыхательные отверстия листья, подаренные одним из огромных-уродливых-добрых-существ, спасли множество Наследников от подобной участи. Но от многоногих тварей, исподтишка нападающих на существ, превращающих их внутренности в мерзкую жидкость и питающихся этой жидкостью, новые листья не спасали.

К тому же, подступало Время Размножения. А существ, способных выпустить в Травы Рождения здоровых до-до-существ, способных превратиться в сильных и крепких до-существ, среди Наследников было не так и много. К тому же, обилие хищников поблизости от Овала, делало попытку добраться до Трав невозможной.

Потому Наследники даже не заметили бы возвращения огромных-уродливых-добрых-существ, если бы те не поймали одного из Летучих и не удерживали его несколько малых циклов, показывая неподвижную копию Вождя. Летучий оказался не самым глупым представителем своего народа, и передал своим сородичам — а те передали Наследникам — что вернулся огромный-страшный-круглый, и твари из него желают видеть Вождя.