Скважина

Жить в библиотеке хорошо. Сначала, как все началось, я таскал книги домой, тратя силы, и топил печку там. Но снегопад не прекращался, мой дом стало заносить по крышу, и я перевез печку на оторванной дверце шкафа, прямо в библиотеку. Выбрал самую маленькую комнату, чтобы топить поменьше. Здесь, на четвертом этаже.

Спасибо моему деду. Он купил эту печку у русского эмигранта, который не знал, что у нас в Огайо морозов не бывает. А, может, и знал, да был недоверчив и запаслив. Печка долго валялась у меня в подвале, а теперь вот спасает от смерти. Русские называли ее «буржуй», что есть по-французски «городской». Правда, города как такового уже нет. Хорошо, что библиотека на четвертом этаже. А всего в здании их шесть, этажей. Это тоже хорошо, потому что медведи наглеют, а сюда они не доберутся. Пока снегу не навалит доверху. Снег сейчас заваливает второй этаж, он рыхлый, белые медведи в нем тонут. Они, кажется, учуяли мой подснежный туннель, который я выкопал через улицу, к супермаркету. Там я беру консервы и замерзшие продукты, до которых звери еще не добрались. Вот песцы — те хуже медведей. Они не ленятся прокапываться на первый этаж магазина. Снег все заваливает, а они знай себе копают. Жрут все подряд, сволочи. Я, сколько мог, стаскал продуктов в кладовку магазина, и закрыл там. Но и мне туда добраться не просто. Пистолета у меня нет, а тащить свою М-16 тяжело и неудобно. В тесном тоннеле с ней не развернуться. Вот и приходится ходить безоружным. Рано или поздно они меня съедят, это уж точно.

Ну вот, уже теплее. Не отворачивайтесь, мистер Джефферсон! Вам стыдно смотреть, как американец-ученый сжигает труды американца-писателя? Но я не доктор Геббельс, и жгу книги вовсе не из идеологических соображений. Что? Вы считаете, что разницы нет? Что факт сожжения не зависит от причин? Обращение в пепел людских мыслей есть уничтожение истории? Да, наверное, так это выглядит. Но прошлое нужно для тех, у кого есть будущее. А если будущего нет? Род людской если и возродится, то с самого начала. С каменных топоров и набедренных шкур. Сейчас они едят друг друга там, на экваторе. И вряд ли им понадобятся книги из этой прекрасной библиотеки в ближайшие пять тысяч лет. Так что же добру пропадать? А так хоть я поживу, сколько получится. На чем я остановился?

Да, последние десять тысяч лет средняя температура Земли необычно стабильна. А последние пятьсот лет, как я выяснил, колебалась не более, чем на полградуса. В геологии я не нашел больше таких стабильных периодов. Нормой являются «малые» ледниковые периоды, резкие скачки климата по всей планете. Но когда человек стал, собственно, человеком, не в смысле вида Homo sapiens, а в смысле существа социального, с климатом произошло, ну, просто чудо. Как будто Кто-то (пусть пока это будет привычный вам Бог), создал тепличные условия. Как будто не обошлось без разумной, дружественной и могущественной воли. В результате численность людей возросла с каких-то четырех миллионов аж до шести миллиардов. И не говорите, уважаемый мистер Вашингтон, что все это благодаря стойкости духа, упорству и трудолюбию. Потому что все эти замечательные качества ничто против льда толщиной в две мили. Не тот, извините, уровень.

Для ученых было бы крамолой искать высших покровителей рода человеческого, будь то Бог, или пришельцы со звезд, или еще кто-то. А чтобы сосем не замалчивать тему (что тоже ненаучно), была изобретена некая уловка, под названием «антропный принцип». Вы, господа, политики, вряд ли с ним знакомы, поэтому я вам объясню. Ведь теперь торопиться ни вам, ни мне, решительно некуда.

Оказывается, эту странность Вселенной давно заметили астрономы. И физики. И астрофизики. И химики. И геологи. По всему выходит, что мир устроен именно так, что в нем может появиться человек. Можно сказать сильнее: в нашем мире должен был появиться человек. И задать вопрос: а почему мир именно таков? Почему таков заряд электрона, и гравитационная константа, и сильные взаимодействия нуклонов внутри ядра именно таковы, как есть? И множество других физических постоянных? Стоит одной из них на йоту быть другой, как станет невозможным существование звезд, и ядерных реакций, не говоря уж о планетах и жизни. Наука невнятно отвечает так: случайность. Допустим. Хотя если просчитать вероятность такого совпадения, оно будет настолько малым, что уже берут сомнения.