Скверна

Он поднялся по склону к башне, прошел мимо пролома в стене и по осыпавшейся кладке взобрался наверх. Кама поняла, что когда-то здесь был проездной тоннель. За тысячу лет ни травинки не выросло на старых камнях. Наверху и в самом деле открылось небольшое плато, обрывающееся крутыми склонами вправо и влево. На полпути к скалам впереди стояла затянутая древним мохом невысокая дозорная башенка, к которой каменным плечом примыкали руины невысокой стены.

– Не нравится мне это, – прошептала Эсокса, обернувшись.

Каме и самой не понравилось это место. Она не могла этого объяснить, и если бы у нее было время или бы Кривой не относился так строго к своим спутницам, она бы потребовала остановиться и поняла бы, что дело в не нависшей угрозе, а в отсутствии всяких чувств. Хитрая, сильная магия отсекала все так, словно впереди таилась бездна без сомнений и страха.

– Что-то мне… – вдруг обернулся к ним Кривой, словно хотел что-то сказать, но в тот самый миг черный, блестящий от крови лепесток стрелы вышел из его груди прямо напротив сердца. Кривой пошатнулся, с удивлением и досадой посмотрел на свою грудь и упал замертво. Из-за башенки появились черные фигуры. Три черных фигуры в белых плащах, все подобные тому воину, с которым сражалась Кама. Они улыбались. И у каждого в руке был самострел.

– Стражи храма, – прошептала Эсокса. – Бежим.

Причину их улыбок Кама поняла, когда почти добежала до башни, мимо которой они проходили с Эсоксой. Они улыбались так, словно загнали нужную им добычу в ловушку.

– Все демоны Эрсет! – поморщилась Эсокса.

Внизу, у склона, где они только что набирали воду, стояли еще пятеро таких же стражей.

– Кажется, это из-за меня, – скрипнула зубами Кама.

– Внутрь, – зарычала дакитка и потащила за собой Каму в пролом в стене башни. Где-то снаружи доносился неторопливый звук шагов.

– Сейчас, – Эсокса стала тереть глаза, пытаясь привыкнуть к полумраку. – Сейчас!

На мгновение Кама застыла, не зная, хвататься ли за меч или за оставленный Касасамом самострел.

– Подожди.

Заклинание всплыло в голове само собой. Кама щелкнула пальцами, прижала ставшие ледяными ладони к своим глазам, а затем и к глазам Эсоксы. Свет, падающий из пролома, стал ослепительным.

– Что это? – спросила Эсокса.

– Заклинание кошачьего взгляда, – прошептала Кама, увлекая подругу в темный угол башни. – Голова будет немного болеть, но зато ты сможешь видеть в темноте. Во всяком случае в ближайший час. Сюда. Тут проход в стене.

Узкая дверь на высоте пяти локтей, на самом деле оказалась вырубленной в скале, к которой примыкала башня. Кама вслед за Эсоксой поднялась по остовам обрушившихся ступеней и замерла в узком коридоре, уходящем наклонно вниз.

У входа в башню показалась одна черная фигура. Снова раздались шаги. А затем и голос:

– Это тупик, – холодно прозвучало под ветхими сводами. – Вам некуда деться. Предстоятель Храма Света почувствовал вашу ношу. Сейчас она спрятана, но она должна быть с вами. Отдайте ее нам, и мы отпустим вас.

– О чем он? – похолодела Кама.

– Ну, уж не про твою девственность, – прошипела Эсокса и крикнула: – Сейчас отдадим.

– Ты что? – не поняла Кама.

– Сколько их там? – прошипела Эсокса.

– Трое, – ответила Кама. – Пятеро снаружи. И мне кажется, что все они или почти все владеют магией.

– Вот и проверим, – швырнула в проход горшок Кривого Эсокса. – Рот открой, глаза наоборот!

Грохот был такой силы, что Кама и в самом деле едва не оглохла, но кроме грохота она вдруг почувствовала удар в грудь такой силы, что вместе с Эсоксой полетела кубарем по спускающемуся в темноту коридору. И когда грохот продолжился, а затем под ногами затряслась и сама скала, и камни покатились к их ногам через коридор, порадовалась, что набила шишек таким способом, а не другим.

– Ты что? – поморщилась Кама в непроглядном даже для магии мраке, который полнился поднявшейся пылью. – Кривой же говорил, что только на открытом месте!

– Чего ж тогда ты не построила в ряд этих восьмерых? – закашлялась Эсокса. – Я бы и на открытом месте тогда их припечатала! Лучше подумай, как нам повезло!

– В чем везение? – не поняла Кама, оглядываясь.

Пыль понемногу начинала опускаться, и она ясно видела, что они с Эсоксой находятся в крохотном – десять на десять шагов – каземате, с дальней стороны которого лежит точно такая же груда камней с темной щелью – едва просунуть голову – сверху.

– Если бы хоть один из трех оставшихся горшков разбился, мы бы уже отмучились, – вздохнула Эсокса. – Хотя, может быть, в том-то везение и было бы. Что ж, продолжим путь.

– Ты о смерти от голода? – спросила дрожащим голосом Кама. – Или думаешь, оставшиеся Стражи Храма нас раскопают раньше?

– Я вот об этой дыре, – показала на щель Эсокса. – Несколько лет назад отец посылал сюда лазутчиков. Они поймали сэнмурва и выпустили его здесь. Во всяком случае, других щелей я не вижу, а до того, как башня рухнула, я чувствовала сквозняк. Через полгода сэнмурв вылетел из провала у Змеиной башни. Живой и невредимый. Но сэнмурвы – очень глупые животные. Надеюсь, нам не придется столько плутать? Или у тебя есть другие предложения?