Скверная голубая кровь (ЛП)

— Это я, — бормочу я, совершенно сбитая с толку и безумно надеясь, что никто из парней не присылал эту машину. Если они это сделали, я отказываюсь садиться. Но, конечно, какая же это глупая мысль. С какой стати им посылать за мной машину, если они, конечно, не хотели потом сбросить её в океан?

— Привет. — Эндрю опускает стекло, и мои глаза расширяются, когда он машет мне с полуулыбкой на лице. Он выглядит неуверенным, таким же неуверенным, как и я. — Мы едем в одну сторону, вот я и подумал… — Водитель встаёт между нами, чтобы открыть заднюю дверь, и Эндрю вылезает, одетый в джинсы и футболку. Я тоже не в своей форме. Вместо этого я надела чёрные леггинсы и майку для поездки. Я планировала переодеться в туалете для посетителей, как делала в прошлом году. — Я подумал, что, возможно, ты захочешь поехать со мной. — Он засовывает руки в карманы, солнце играет на его каштановых волосах. Его голубые глаза оглядывают вагончик поезда, моего папу и меня с проблеском чего-то, что я не могу до конца распознать. Жалость? Это может быть жалость.

Я вздыхаю.

— Папа, это Эндрю Пейсон. Эндрю, это Чарли Рид. — Двое мужчин пожимают друг другу руки, но по лицу моего отца я вижу, что он не уверен, как реагировать. — Он не участвовал в розыгрыше, — шепчу я, и оба, Чарли и Эндрю, слегка напрягаются.

— Я понял. — Папа внимательно изучает Эндрю, как будто не совсем уверен, что верит мне. Я его не виню. В толпе были десятки парней в форме академии, размахивающих моим нижним бельём. Эндрю просто не был одним из многих. — Ты предлагаешь подвезти Марни?

— Я как раз проезжал мимо, — произносит он, переводя взгляд с моего отца на меня. — Я знаю, что Кэтлин Кэбот предложила прислать машину, а ты отказалась, но я подумал, может быть, мы могли бы поговорить?

Мой список мести прожигает дыру в моём кармане. На нём всё ещё написано имя Эндрю. Для этого есть причина. Я надеюсь, что это та причина, о которой он приехал поговорить со мной.

— Я надеялась провести немного времени со своим отцом, — начинаю я, но Чарли уже улыбается и отмахивается от меня.

— Всё в порядке, милая, ты езжай со своим другом. На самом деле я был обеспокоен тем, что «Форд» всё равно может туда не доехать. — Он берёт одну из моих сумок с пыльной подъездной дорожки и передаёт её водителю лимузина, забирая сумку у меня из рук, прежде чем крепко меня обнять. — Мы скоро снова увидимся, я обещаю, — говорит он мне, и я знаю, что он имеет в виду Родительскую неделю. Мм-м. Как будто это не было катастрофой в прошлом году. Я до сих пор не знаю, что вывело Чарли из себя. Я начинаю сомневаться, смогу ли я когда-нибудь узнать. — Я хочу, чтобы у тебя были друзья, — говорит он мне, целуя меня в щеку и отступая назад.

— Я люблю тебя, — молвлю я ему, и он улыбается мне в ответ.

— Я тоже люблю тебя, милая.

«И ты единственный человек, кто действительно меня любит», — думаю я, пытаясь не позволить чувству пустоты в моей груди взять верх. С тех пор как составила список, я была полна решимости, почти отчаяния вернуться в академию и надрать кому-нибудь задницу. Стоя сейчас здесь и прощаясь со своим отцом, я чувствую, что всё не так просто.

Помахав напоследок, я направляюсь к лимузину и сажусь на прохладное заднее сиденье из-за кондиционера. Сиденья обиты роскошной коричневой кожей, в углу есть телевизор, мини-холодильник и несколько постельных принадлежностей. Эндрю уступает мне место на сиденье побольше, то, что перпендикулярно его.

Водитель закрывает дверь, и мы трогаемся с места, медленно объезжая трейлерный парк Круз-Бей, прежде чем снова оказываемся на главной улице. Эндрю первым нарушает молчание.

— Я бы написал тебе раньше, но мои родители наложили на меня полный летний запрет на переписки, телефонные звонки и социальные сети. — Он делает паузу и вздыхает, глядя на тонированное заднее стекло. — Они узнали о… — наступает долгая пауза, но Эндрю не нужно добавлять слов. Я знаю, что он собирается сказать. «Они знают, что я встречаюсь с парнем».

Мы просто смотрим друг на друга, и мои щёки розовеют. Я чувствую себя ужасно из-за того, что я сделала с Мирандой и Эндрю, но… Я не совсем уверена, что была единственной, кто совершал ошибки. Я готова выслушать его, но пока его имя по-прежнему в моём списке. Миранда… Я не думаю, что смогла бы отомстить ей, даже если бы захотела. Кроме того, в отличие от любого другого Голубокровного в Бёрберри, она не является членом печально известного Клуба Бесконечности.

— У тебя неприятности? — спрашиваю я, пытаясь осмыслить эту концепцию. Какой родитель стал бы наказывать своего ребёнка за то, что он гей? Это выходит за рамки моего понимания. Может, мой отец и бедняк, но он любит меня, несмотря ни на что. Что-то столь несущественное, как сексуальные предпочтения, никогда не смогло бы отнять это у меня.