Скверная кровь

Буквально на следующий день, перед самым нашим отбытием из Клиха, я уже нарушил его рекомендацию. Хвала Единому, я был чист и опрятен: ведь никому при выходе из города не нужны неприятности со стражниками. Я поджидал наставника у храма, как увидел выходящую из него девушку. Голубое, струящееся платье, отделанное белым шёлком, замечательно сидело на ладной фигурке. Меня словно громом поразило: взгляд девушки буквально приковал меня к мостовой. У юной аристократки были голубые застенчивые глаза, нежное личико и длинные чёрные волосы, густые и блестящие. Я сразу узнал её, свою спасительницу и любовь всей моей жизни. Как же она похорошела! Когда путь прелестнице преградила лужа, оставшаяся после прошедшего ранним утром дождя, я снял свой камзол со словами:

– Прекрасная госпожа! Амадей Амадеус, благородный воитель Высокого дома, приветствует тебя!

О благородных воителях из высоких эльфов среди людей ходили легенды. Так бывает, что иногда побеждённых стоит возвысить, чтобы возвыситься самим победителям.

Когда я, устремившись навстречу красавице, широким жестом бросил свой камзол поверх лужи и с поклоном пригласил девушку ступить на него, её глаза расширились. Она замерла на месте как вкопанная, а её щеки залил румянец. Сперва мне показалось, что девушка сейчас прикажет мне убраться с глаз долой, однако потом я понял, что ей с трудом удаётся сдержать улыбку.

Но тут из храма вслед за ней показался знатный юноша, паренёк на год или два моложе меня, но уже такой же рослый и значительно более мускулистый. Похоже, он пребывал в мрачном настроении. Скорее всего, в храм он приехал верхом. Потому что держал в руках хлыст, им он меня с размаху и хлестнул по левой щеке. Наверное, потому он метил туда, что сам имел на своей щеке безобразный шрам.

– Убирайся отсюда, грязный полукровка! – закричал он.

Меня буквально захлестнула волна ярости. Я прекрасно знал, что если сейчас отвечу на удар, меня забьют до смерти или продадут на рудник, но в тот момент мне на это было плевать. Когда наглец замахнулся снова, я сжал кулаки и двинулся ему навстречу.

Но моя прекрасная незнакомка стала между нами и воскликнула, обращаясь к мальчишке:

– Лафет, прекрати! Оставь его в покое!

К моему безмерному удивлению, парень её послушал. Она взяла его под руку, и они направились к фонтану, где слуги держали на поводу лошадей. Девушка вдруг обернулась и улыбнулась мне. Эта улыбка юной красавицы впоследствии ещё не раз вернётся, чтобы преследовать меня повсюду, в этом я уверен точно…

Глава 3. Художник-бретёр

Мы возвращались в столицу, примкнув к большому обозу с провиантом для герцогского войска. Ноги не били: мой наставник вовремя оказал врачебную помощь укушенному змеёй погонщику скота и в благодарность глава обоза разрешил нам путешествовать на возу, нагруженном кочанами капусты.

Я привык к изматывающей тряске, но всё равно время от времени прогуливался на своих двоих рядом с возом и думал, думал… Размышлял о своём жалком существовании, что по прихоти хозяев корабля, где мне установили чёртов симулятор реальности, уже три года влачу жалкое, не достойное цивилизованного человека существование; выживаю, вместо того, чтобы жить. Я же инженер наконец! Горестно улыбаюсь, понимая, что тут моим знаниям грош цена: никто из власть имущих не станет слушать меня, полукровку, чтобы воскликнуть: «Гениально!» – и выдать денег на постройку какого-нибудь заводика. Стоит мне только заговорить о благах прогресса, которые я вполне мог бы подарить этому миру, как тут же окажусь на костре местной инквизиции. Да-да, и тут вовсю орудуют святоши, отправляя на костёр ведьм, колдунов и просто неугодных влиятельным правителям вельмож.

Мой наставник внушал мне, что аристократы ошибаются, ставя во главу угла чистоту крови. Мол, кровь ни в коем случае не определяет ценность человека. При равных условиях иной полукровка может не только сравниться с чистокровным аристократом, но и превзойти его. Я, по его мнению, был тому живым подтверждением. И конечно, подтверждением, полностью согласным по этому вопросу с Пипусом, только имей он глупость сказать это при свидетелях, тотчас же оказался бы вначале на дыбе, где ловцы Единого проверяли грешников на предмет следов одержимости Тёмным, а потом, в любом случае, на очищающем от грехов костре, ведь ловцы не могут ошибаться.