Скверная кровь

– Совсем недалеко от Ролона. Вы несколько часов то ли проспали, то ли были в беспамятстве. Неподалёку находится поместье, принадлежащее моим знакомым. Там мы найдём приют и сможем как следует заняться вашими ранами.

Я по-прежнему был слаб, а рука болела так сильно, что жгут мне пришлось ослабить, затянув вместо этого потуже повязку на руке.

– Рану следует прижечь кипящим маслом, – заявила девушка.

– Нет, – возразил я.

– А вы что – доктор?

– Нет, но в медицине кое-что смыслю. В наше время каждый должен немного разбираться в медицине, юриспруденции и строительстве, чтобы не оказаться по неведению в большой беде.

Элоиза пристально посмотрела на меня.

– Мы не встречались с вами раньше? Может, в Ролоне, у кого-нибудь на приёме?

– Увы, нет. Я впервые в Калионе, но благодарю Единого за встречу с вами.

– Странно…

– Вам кажется, что мы встречались? Возможно, я просто похож на кого-то из ваших знакомых.

– Есть в вашем облике что-то очень знакомое, но что именно, мне сказать трудно. Кроме того, вы назвали меня по имени.

К счастью, говоря это, Элоиза отвлеклась на управление экипажем и не увидела моей вытянувшейся физиономии. А когда снова взглянула на меня, я уже совладал с собой и широко улыбался.

– Вы живёте в Клихе? – спросил я, чтобы она не вернулась к скользкой теме.

– Нет, в Ролоне. Я гостила у друзей.

– А ваш супруг остался там?

– Я не замужем. – Элоиза помолчала, потом продолжила: – Похоже, вы удивляетесь, что я не имею супруга, хотя по возрасту мне пора бы стать замужней дамой? Мой дядюшка тоже так считает, но я пока не решила, что лучше: вступить в брак или отправиться в далёкое путешествие…

– Вы хотите сказать, что собираетесь покинуть Калион?

– Да, и я сейчас как раз вела переговоры об этом.

– Нет!

– Простите, господин?

– Я хотел сказать, что вы не должны подвергать себя опасности в путешествии.

Мне так хотелось сказать ей, что я совсем не против её стихов, рисунков и тяги к наукам, но саморазоблачение ничего мне не дало бы, а сейчас я по крайней мере узнал, что Элоиза не замужем.

Тут она снова вперила в меня взгляд, и сердце моё отчаянно забилось.

– Господин, я не знаю, что заставило вас рисковать жизнью ради моего спасения, но по причинам, ведомым лишь вам да Единому, я не похищена и жива. Уверяю вас, мой дядя, король Калиона, будет вам весьма благодарен.

Вот так дела! Когда он успел стать королём? Мне было известно, что её дядя тесно связан не только с Лафетом, но и с Корином де Мозером. Несомненно, он купил трон. Но если так, то, отомстив своим врагам, я неизбежно нанесу удар и по Элоизе тоже.

– Вы что-то помрачнели, – заметила она угрюмое выражение моего лица. – Наверное, боль усилилась?

– Нет, госпожа. Просто я вспомнил друга, с которым расстался, и ощутил печаль.

Она понимающе улыбнулась.

– Ясно. Вы оставили в империи часть своей жизни. Но надеюсь, вы, подобно столь многим мужчинам, отправляющимся в колонии, не оставили там женщину с разбитым сердцем?

– Уверяю вас, госпожа, если чьё сердце и разрывается, то только моё.

– Полагаю, мы уже можем считаться друзьями и обходиться без титулов. Достаточно просто имён. Меня, как вы уже знаете, зовут Элоиза.

Я с радостью отдал бы всё золото из тайника за возможность признаться ей в том, что меня зовут Амадеус и что я полюбил её с первого взгляда в тот самый день, когда почти двенадцать лет назад увидел на дороге у Ролона. Но нет, я не открыл Элоизе тайну, и она думала, что в дом знакомого везла графа Пасиля де Солюса. Именно именем любовника Альведы я решил называться в Калионе.

…Прежде чем я смог снова отправиться в дорогу, мне пришлось несколько дней провалятся в постели, и всё это время Элоиза вместе с женой управляющего поместьем ухаживала за мной.

Глава 36. Я решаю, что «первым делом самолёты…»

Первый восторг, испытанный при нашей неожиданной встрече, прошёл. Я поскучнел и помрачнел. Элоиза искренне считала, что причиной тому рана, и, в общем-то, была права, хотя и не подозревала, что рана, мучившая меня, была сердечной. Я вернулся в Калион ради возмездия и, пока не увидел Элоизу, не задумывался ни о том, каким образом моё мщение может сказаться на ней, ни о том, что она может побудить меня свернуть с избранного пути.

За те дни, когда Элоиза ухаживала за мной, мы с ней заметно сблизились.

К возмущению жены управляющего, она, пока я валялся в лихорадке, настояла на праве собственноручно прикладывать охладительные компрессы к моему лбу и обнажённой груди. А когда я был слаб, но уже в сознании, Элоиза сидела рядом с моей постелью и читала мне стихи. Ни одна незамужняя девушка из хорошей семьи не стала бы делать ни того ни другого.