Скверная кровь

Однажды мы встали на ночлег в очередной эльфийской деревушке, и целитель скрылся в лесу на добрых два часа. А по возвращении мы вместе съели всё, что я приготовил на костре, пока его не было. Надо сказать, за время этого его отсутствия мне, как уже признанному ученику чародея, довелось предсказать судьбу какой-то беременной эльфийской женщине, у которой были две дочери, и ей очень хотелось сына. Осмотрев пепел в её очаге, я для пущей важности прокричал что-то на тарабарском языке пролетавшей мимо птичьей стайке, после чего с уверенностью заявил, что она может ждать мальчика. На радостях женщина вручила мне утку, которую я и поджарил на ужин. Правда, сказать целителю, что мне заплатили за предсказание, я не решился и скромно слушал его поучения, вдохновенно поедая птицу.

– Судьба каждого из нас предопределена богами, – торжественно вещал он. – Некоторым явлены светлые знаки доброй удачи, в то время как удел других – боль и страдания. – Старик покачал головой. – Что касается тебя, то ты относишься к людям с затаённой судьбой, то есть к тем, чья участь не определена до конца.

Подобные разговоры он вёл постоянно, и я уже давно перестал относиться к ним серьёзно.

– До прихода имперцев Вестники, так мы называли наших эльфийских владык, имели не только огромные зверинцы со множеством животных и птиц, но и обширные сады, в которых выращивались тысячи растений, использовавшихся целителями. Учёные лекари изучали целительную силу растительных снадобий, испытывая их на животных, а также на преступниках и пленниках, предназначавшихся для жертвоприношений. Увы, великие лекарственные сады и лечебные книги удостоились той же печальной судьбы, что и большая часть остальной эльфийской культуры. Их уничтожили явившиеся следом за имперскими воинами ловцы. Они уничтожали всё, чего боялись. А боялись они всего, чего не понимали.

По пути через лес друид показывал мне травы, деревья и кустарники, которые использовались в искусстве исцеления ран и язв, для лечения волдырей и ожогов, для уменьшения опухолей, применялись против кожных заболеваний и для улучшения зрения, для врачевания лихорадки, для успокоения желудка, для усмирения чрезмерного сердцебиения и, напротив, для усиления сердцебиения ослабленного, ибо, как он утверждал, леса и горы, животные и люди, их населявшие, составляли единое целое.

В такие моменты моё отношение к нему менялось совершенно. Я как прилежный студент внимал и млел. Однажды я спросил целителя о снадобьях, которые лишают человека рассудка. Выражение его лица всегда оставалось невозмутимым, но когда старика что-то забавляло, в его глазах появлялся блеск, и он издавал тихий, какой-то птичий смешок. Так было и в тот раз, когда друид рассказал мне о порошке, делавшем человека настолько счастливым, что он, распевая и пританцовывая, добровольно шёл к жертвенному дубу, у подножия которого ему собирались вырезать сердце.

– Травники – это настоящие кудесники, которые приводят наше сознание в контакт с богами, – заявил целитель.

Всё мое очарование им вновь развеялось, когда я услышал историю о некой божественной мази, о которой он сам говорил с придыханием.

– В семена некоторых растений добавляют пепел сожжённых пауков, скорпионов, многоножек и прочих вредных насекомых, траву, чтобы избавить от физической боли, и траву для возвышения духа. Говорят, если намазать этим составом кожу, человек становится неуязвимым, словно перед ним держат невидимый щит…

После нескольких месяцев движения от деревни к деревне мой страх постепенно испарился: ведь никаких рыщущих в поисках меня всадников мы не встретили. Я по-прежнему вдыхал порошок, но только для того, чтобы эльфы принимали меня за ученика друида.

Пока я учился думать и вести себя как настоящий эльф, мы избегали больших дорог и крупных городов.

Оказалось, что эльфы ещё более суеверны, чем имперцы со своей верой в Единого. По их представлениям, некие высшие силы причастны решительно ко всему – от сотворения Земли и Небес до похода на рынок, чтобы продать мешочек каких-нибудь зёрен. Недуги происходили главным образом от злых духов воздуха, которых человек вдыхал, а лечили знахари больных с помощью магии, подкреплённой действием целебных трав.

Ловчие и служители Единого боролись с суевериями эльфов, пытаясь заменить их своими обрядами. Лично я большую часть эльфийских обычаев находил вполне безобидными, а их знахарские приёмы – полезными, хотя один раз испытал настоящее потрясение.

Во время своих странствий по местам, редко посещаемым чужаками, мы забрели в деревню, где как раз накануне нашего прихода насмерть забили камнями одну старуху. Когда мы, ведя на поводу ослика, вошли в селение, её окровавленное тело ещё лежало на земле. Я спросил целителя, что за страшное преступление могла совершить эта старая женщина?