Скверная жизнь дракона. Книга четвертая (СИ)

Всё ещё находясь под воздействием адреналина, я не сразу понял ксата. Лишь на второй раз до меня дошло. За глубоким вдохом последовал глубокий, медитативный выдох. Наваждение отступило, боевой кураж спал, вслед за схлынувшим адреналином в висках застучала кровь. Лог…

Теперь у меня двадцать шесть свободных очков характеристик, и два очка навыка. Всё это незначительно.

— Откуда вы знали, что я веду их за собой? — Налдас показал на три больших тела.

— Я не знал. Просто забрался наверх, чтобы внимательно всё осмотреть.

— Правильное решение. Вы в порядке?

На мой уточняющей вопрос ксат ответил, не ранен ли я. Я коротко пересказал свои действия и признался, что по невнимательности оказался на волоске от гибели.

— Сожалею, что допустил подобное. Мне нет прощения, — Налдас опустился на колени и коснулся лбом земли.

— Ты о чём, прекрати! — я со всех сил тянул его за руки, стараясь поднять. — Это я виноват, что не следил за тылом. Это моя вина, впредь я буду осторожней.

— Нет, это я обещаю, что впредь не оставлю вас одного.

— Даже когда я пойду в туалет?

— Нет, я… — Налдас замялся.

— Вот именно, что «я». Вставай, и прекращай кататься в ногах, — я выпрямился и протянул руку. — Я хочу, чтобы мы были на равных. Насколько это вообще возможно.

Ксат непонимающе уставился на протянутую руку. Его взгляд бегал от пальцев к моему лицу и обратно.

— Благодарю вас, — он принял помощь и, выпрямившись, посмотрел на меня пристально, будто не понимая, кто я такой и что со мной делать.

— Идём обратно? — я развёл руками, показав на опустевшее логово.

— Нам рано возвращаться. Мы зачистили логово от опасностей, но осталось главное. То, за чем мы сюда пришли. Гоблинская матка.

Меня передёрнуло, стоило Налдасу упомянуть эту тварь. То, как он её описывал — вызывало чувство животного отвращения. Но любопытство брало верх.

— Кто это? — спросил я, когда мы подошли к самому большому из выбежавший троицы.

— Как вы могли заметить, эти трое гоблины, — Налдас показал на первых двух и на тело с посохом, лежащее рядом со входом в пещеру. Затем ксат показал на огромное тело: — Это высший гоблин, или вобон. Ещё существует архигоблин, или абон.

— То есть, они развиваются с каждым десятым уровнем до самой максимальной ступени, как животные?

— Должен вас поправить. Десятый, двадцать пятый, сорок пятый, семидесятый, сотый.

— А кто после абона?

— Гоблин-чемпион и гоблин-царь. С последним я способен справится, но с большим трудом и огромным риском, — на этом Налдас закончил объяснения.

Я вытащил посох из головы двухметровой твари. Казалось, в ней жира больше, чем мышц — но это если не смотреть на огромные кисти рук и широкие плечи, где под зелёной кожей проступали очертания развитой мускулатуры.

С вобона мы сорвали одежду из сшитых вместе холщовых полотен. Расстелив на земле, Налдас набросал сверху оторванных от тентов облезлых шкур, свернул в трубочку и прихватил старый меч гоблина. Посохи мы оставили рядом со входом в пещеру. Слишком тесно внутри, да и не понадобиться они.

— Слушай, а как ты видишь в темноте? Ты принял зелье?

— Наши глаза под стать вашим, но не полностью. Лишь частично.

Пока мы шли по узкому петляющему коридору, спиралью уходящему вниз, и проходили через широкие комнаты, вырытые в земле и укреплённые стволами деревьев — Налдас объяснил, почему в таких логовах не найти ответвлений и дополнительных ходов. Гоблины хоть и трусливые, но ленивые и не будут копать туннель, не ведущий к матке. Именно поэтому все их жилища напоминают длинный туннель с выпуклыми участками-комнатами.

Ещё ксат объяснил, почему мы не чувствуем удушья от недостатка кислорода. Казалась бы, замкнутое узкое пространство без вентиляционных шахт, где обитали двадцать три гоблятора, и каждый из них дышал, поглощал кислород и выдыхал углекислый газ. Именно в существовании гоблинской матки крылся ответ, почему воздух насыщен запахом гноя и перебродившего молока.

В самом конце подземного туннеля у дальней стены сидело уродливое жирное шарообразное существо без рук, и с широко разведёнными в стороны распухшими ногами. На груди свисало шесть кожаных мешков бледно-салатового цвета, сужающихся в конце, с которых на огромный живот стекали едко-жёлтые капли. На боках, где должны быть рёбра — виднелись жабры. С каждым открытием из них вырывался чистый воздух с запахом гнили. Разорванный рот напоминал мясорубку, а заплывшие жиром непропорционально широкие глаза смотрели на нас со страхом.

Тварь дёрнулась, раздался звук лопнувшего прыща. Между её ног раскрылся склизкий наполненный гноем зёв. Наружу выпал скрюченный светло-зелёный гуманоид с широкой головой. Не раскрывая глаз, он пополз вверх по огромному животу и присосался к одному из мешков.

— Давай заканчивать, — меня передёрнуло от отвращения.

Ксат согласился со мной и сделал шаг в сторону твари. Та задрожала, задёргалась, но это не остановило Налдаса. Он расстелил на полу свёрток, снял верхнюю одежду и передал её мне, настойчиво попросив быть аккуратным с поясом — там деньги.