Скверная жизнь дракона. Книга четвертая (СИ)

Получилось откачивать ману из кольцатолько тогда, когда я перекинул в куртку канал маны. Скоростью перекачки управлять было нельзя, но можно было в любой момент обрубить её. Оставалось проверить, можно ли использовать ману в кольце для умений. Немногоповозившись, я смог активировать «Удар»,используя ману в кольце.Сложновато одновременно поддерживать канал между телом и кольцом, и использовать умение. В этом всяко поможет практика, но уже не сегодня. Как и не сегодня разбираться с книгой и ножом — смыкающиеся глаза этому не способствовали.

Глава 5

Утром я проснулся с осознанием того, что что-то не так. Сквозь две закрытые двери будивший меня голос звучал крайне странно. Вместе с ним раздавался глухой стук о первую дверь.

— Прошу, просыпайтесь, — звучало подобно мольбе.

— Проснулся, проснулся, — вряд ли моё недовольное бурчание можно было расслышать через две закрытые двери, так что я поспешил остановить этот явно живой будильник.

— Прошу, просыпайтесь, — вновь раздался голос, когда я уже положил ладонь на дверную ручку. Голос уже не казался странным — он меня беспокоил, Писклявый, с нотками едва уловимого баса, будто говорил не взрослый человек, а мальчик, чьи голосовые связки и тембр только начали меняться под влиянием гормонов.

Перед дверью стоял мальчишка лет тринадцати в заплатанных одеждах, выбритой головой, впалыми щеками, огрубевшей кожей рук и абсолютно пустым, отрешённым от всего взглядом. И кожаным ошейником.

— С пробуждением, господин, — пацан чинно поклонился. — Прошу простить, что пришлось вас разбудить, но скоро время завтрака. Я вам умыться принёс.

Сбоку от двери стояла табуретка, а рядом на деревянной каталке — пустые тазики и кувшины с водой.

— Слушай, тебе сколько…

— Прошу, просыпайтесь, — по левую руку раздался ещё один подростковый голос. Через одну дверь стоял другой мальчик. И дальше ещё одни. По коридору проехала тележка с тазами и кувшинами, толкаемая девчушкой лет пятнадцати с исхудалым телом.

Во всём длинном коридоре в двери стучались дети. Детский, рабский труд. Ужасно, ужасно! Так нельзя. Как вообще можно допустить, чтобы такое происходило? Я всё ещё не могу принять тот факт, что в мире есть самые настоящие рабы. Притом абсолютно бесправные. А здесь ещё и дети, и подростки. Так не должно быть, ведь…

— Простите, вот ваше полотенце, — пока я осматривался, пацан успел поставить тазик на табуретку и развести тёплую воду. А теперь протягивал мне кусок плотной ткани. — Когда закончите умываться, оставьте всё здесь. И спускайтесь в столовую. Вот обувь, которую надо носить только здесь.

Пацан вновь поклонился и пошёл к следующей двери, толкая перед собой гружёную тележку. Я же, находясь в состоянии шока, медленно развернулся и побрёл обратно в комнату за зубной палочкой, служившей мне щёткой. Мозг отказывался хоть как-то понимать, что можно использовать детей в тяжёлом труде. И плевать на эту мораль, её в этом мире трактуют извращённо, но с практической точки зрения ребёнок слаб, ему не доверить тяжёлую работу. Это не эффективно, а их всё равно используют.

Топот ног за дверью прервал поток мыслей. Я настолько погрузился в раздумья, что не заметил, как закончил умываться и готовиться к выходу. Благодаря тому, что вчера вытряхнул всё содержимое из сумки Налдаса — собрался я быстро. Как и планировал, в свою сумку положил самое ценное. Учебник, дары скверны, фонарь, письменные принадлежности и пустую книгу: кто его знает, сколько это всё стоит. Ножик разместил между слоями пояса, рядом с кинжалом. Заодно взял опустевшую флягу, надеясь наполнить её водой. Все остальные вещи сложил в сундук, предварительно подвигав его и убедившись, что нет двойного дна.

Оставленные пацаном тапочки на завязках нещадно скользили на деревянном полу. Я даже чуть не упал, пока спускался по лестнице, а где-то с третьего этажа раздался грохот и гневные возгласы. Столпившиеся перед закрытыми дверьми в столовую разумные на секунду оторвались от томительного ожидания, кинув понимающий взгляд в сторону лестницы. Новоприбывшие в академию выделялись тем, что вместо полуплащей на плечах держали сумки. Вот только в этой толпе я не замечал вчерашних попутчиков.

— Кого высматриваешь? — внезапно раздавшийся за моей спиной голос дворфа напугал меня, я чуть не подскочил на месте.

— Завтрак.

— Место не самое лучшее, — Нобл показал на толпу. — Тебе бы поближе встать. Глядишь, и…

— Здравствуйте, — к нам подошла Талия вместе с Фанулом. И только я хотел подумать, что осталось дождаться Эльту, как на лестнице показалась белокурая эльфийка.

— А я уж думала, что вас не смогли разбудить.

— Сама-то небось едва проснулась, — дворф усмехнулся.

— Если бы будили громче, то я бы самой первой тут была, понял?

— Стало быть, ты жаворонок.

— Не сова, уж точно.

— Вы считаете это нормальным? — я вклинился в разговор дворфа и эльфийки.

— Что именно?

— Дети. Меня будили дети. Вас тоже.

— Всех будили. А что с этим не так?

— Они рабы. Разве так можно?

Все четверо переглянулись.

— Что именно нельзя? — удивлённо спросила Эльта.