Скверная жизнь дракона. Книга первая

Но я не ответил, на ходу мельком посмотрев на небо. Потом скажу сестре, что был очень рад за неё. Сейчас я хочу лишь одно.

Я хочу, чтобы мне кто-нибудь объяснил: какого хрена вообще происходит?! Алло, на галёрке, меня слышно? Ау, система, пресвятые макарошки и бритые ёжики, кто-нибудь мне ответит? Вы там что, совсем припухли? То есть мне, несчастному дракону, у которого уже информационное голодание в предсмертной стадии, выпадет на барабане сектор приз в виде редьки сушёной и пики точёной. А сестре, которая до недавних пор голову использовала лишь для того, чтобы в неё кушать – конечно, ей прям обязательно нужно выдать одно из самых полезных умений, что вообще можно себе представить.

У нас там в пещере три выхода. Точнее, один выход и две смотровые площадки. Если мама занята – дойду до площадки с видом на каньон.

И как следует поору.

***

Вдалеке, за много сотен километров от величественного каменного исполина находилась горная гряда. Она служила не только домом для многих тысяч дворфов, но и центром одного из дворфийских царств. И как любое другое царство, оно отправляло разведчиков в ближайшую округу.

Давно уж слагают барды песни о былых временах, когда был день свободный от напастей. Но сейчас не те спокойные деньки, и нет нужды отходить разведчикам далеко от дома. Лишь бы они могли заметить опасность, что в двух днях езды на лошади от царства – этого будет достаточно.

Три дворфа собирали разбитый на ночь лагерь. Они уже давно позавтракали и думали, что ещё одна неделя службы, а там пересменка, и путь домой открытым будет.

От рутинных дел их отвлёк странный звук.

– Что-то стервятники поутру разорались, – подметил первый дворф.

– К суровой зиме, не иначе, – вывел мысль второй.

– Значит, надо молиться богам, чтобы мы её провели в тепле, – подвёл третий.

Они дружно вернулись к своим делам, напрочь позабыв о пронёсшемся над горами оглушительно крике, преисполненном обидой на несправедливость судьбы.

Глава 4

– Ну почему так не вовремя? – сестра заползла внутрь временного, но крайне тесного убежища.

– Зима пришла.

Я прижался к стене, чтобы Калисе хватило места. Сестра немного поворочалась и свернулась калачиком. Притом расположилась так, что спиной прижалась ко мне, а лапками упёрлась в стену. Теперь и я смог улечься. Заодно закинул на сестру хвост, отчего та едва заметно замахала кончиком своего.

– А как же мама?

– Всё у неё будет хорошо.

– Она же просила найти еды!

– Достаточно у неё еды, успокойся.

Сестра хотела возразить, но её прервал завывающий ветер. От его монотонного воя в жилах кровь остывала.

– Как думаешь, эта метель надолго? – Калиса посмотрела на земляной проход.

– Сложно сказать. Надеюсь, что скоро закончится.

– Поскорее бы, – протянула Калиса. – Я кушать хочу.

– Сначала поймаем маме кого-нибудь, а потом и о себе позаботимся.

– Вот бы тут опять был тот медведь.

– Спасибо, не надо, – меня передёрнуло от воспоминаний.

Расположенная под землёй на глубине метров семи, медвежья берлога прекрасно укрывала от невзгод двух маленьких трёхметровых дракончиков. А земляные стены, которые медведь спрессовал и отполировал своей шкурой, даже и не думали осыпаться. Нам повезло прийти именно сюда. Была надежда, что берлогу кто-то занял и мы внезапно нападём на него. А вместо этого, не менее внезапно, налетела метель.

Зато был положительный момент: я наблюдаю занятный оптический эффект. Проникавший в наше убежище через извивающийся тоннель тусклый свет моргал из-за метели. Даже не свет, он моргать не может, но сам вход был похож на плохо работающий фонарик: то светил, то затухал.

– Я второй раз могу не пережить, – дополнив мысль, я добавил к хвосту голову. На самом деле спина сестры довольно тёплая. Понятно, чего ей так нравиться валяться на мне.

– Ну мы же теперь знаем, как с ним бороться. У нас с тобой тридцать две стрелы: мы бы от него бегали, стреляли издалека. И убили бы.

– А ты уверена, что хватило бы? Вдруг у него не три тысячи жизней, а пять? Что тогда?

– А почему не две с половиной? Почему ты так уверен?

– Помнишь, как быстро медведь бежал к нам тогда?

– Очень быстро бежал. Но он же тоже «Рывком» пользовался.

– Да. Он им восемь раз успел воспользоваться. И это только то, что я заметил. Значит, у него потратилось минимум четыре тысячи выносливости. А ещё сколько-то на бег. Пять тысяч жизней – это правильная цифра. Вряд ли бы смогли одолеть его, если честно.

Это было очень простым и корявым объяснением, но сестре его хватило. Всё же мама так и не смогла внятно объяснить, как происходит начисление опыта. Так что себе дороже распространяться о знаниях про “пять процентов от необходимого опыта за текущий уровень убитого животного”. Слишком много вопросов будет.

У медведя жизней было минимум пять тысяч. К тому же, мне за его убийство дало примерно полторы тысячи опыта. Значит: он был не меньше тридцатого уровня. А это уже не вожак, но воевода. Для этого грейда нормально иметь такое количество жизней.