Скверная жизнь дракона. Книга шестая (СИ)

Недалеко от плаща лежал рюкзак с более приемлемыми ценностями, как выразился остроухий. Металлические кружки и ложки, пара серебряных колец и небольшой кошель с монетами. Выходило на пятьдесят монет королевства. Мне во всём этом надобности не было, так что я сказал Хаширу забрать себе. Естественно, подобная мелочь была ему нужна, и остроухий расплылся в довольной улыбке.

В мешке было кое-что ещё. Серебряное, прямоугольное и на цепочке, и с белёсыми полосами на всех сторонах предмета. Эту вещь я положил себе в карман.

— Что-то магическое, да, господин? — спросил Хашир, когда мы ушли от стоянки.

— Скорее всего, нагреватель.

— Знаю такие, полезны они. Повезло, денег стоят.

— Плевать, всё равно выкидывать. Иначе придётся объяснить, откуда он у меня. А, значит, рассказать о встрече с Дариком и прочее. Лишние проблемы. Лучше подарю скверне, чтобы смиловалась над нами.

Мой ответ Хаширу не понравился: он задумчиво уставился себе под ноги, поправив на плече связку из двух мечей. Но долго идти молча остроухий не мог.

— А вопрос так-то можно, господин? Это про Нарсака, — я кивнул. — А вы, ну, я не хочу сказать, что вы неправы, но…

— Помнишь, я говорил, что мне один авантюрист рассказывал про разрушенную миносами деревню? Он был из той деревни, и про других выживших не говорил.

Долгие секунды Хашир шёл молча, прежде чем громко вдохнуть воздух.

— Вот же тварина зачухонная! Стало быть, он с тем пацаном баловался на конюшне⁈ Вот он… А я-то поверил, уж было жалеть его начал. Так оно, получается, господин, что Нарсак действительно присовывал тому пацану. Долго, значит, баловался, а потом пацан сообразил, что можно заработать на учёбу в какой гильдии, или что ещё. Понятно, как закончился первый же шантаж. Но я, вот по душам, вот понимаю Нарсака. Да, господин, вот понимаю. Да он всяко жил бобылём у себя в деревне, а иногда нужно же тепло близкое ощутить, вот и подыскал себе дружка, — Хашир рассмеялся собственной шутке. — Так и я иногда, но не с мальчиками, нет, но вот меня же в ватаге Дарика Балагуром прозвали. Вот иной раз влетали в деревню какую, так я первый балаган устраивать по домам, где бабы прятались. Ох и закрутили мы в одной деревне, помню…

Не стесняясь всяких подробностей, Хашир принялся рассказывать о своих, как он считал, героических, бесстрашных, весёлых и забавных похождениях. Я делал вид, что слушаю его, и даже иногда вставлял какое-то веское замечание или вопрос — но в основном нещадно давил в себе рвотные позывы.

У километрового преддверья скверны былая уверенность остроухого испарились. Его острое лицо стало ещё острее, взгляд похолодел, а каждый шаг пружинил в коленях. Недалеко от скрюченных скверной деревьев Хашир остановился, показав на труп около деревьев.

— Господин, я, это…

— Боишься? Правильно. Если не бояться скверну, то можно умереть. Я знаю это наверняка. Но если волнуешься, что тварь может тебя утащить в нору, но у меня на такой случай кое-что припасено.

Я достал припасённый свиток и активировал печать, указав на ратона. Его ноги белыми нитями «Паутины» пришило к земле. Хашир вскрикнул от неожиданности и упал на задницу, пытаясь вырваться из внезапно появившихся пут. Лишь секунды спустя он прекратил вырываться и нервно засмеялся, причитая, что с таким хозяином он от нервов сдохнет быстрее. Я же кинул задумчивый взгляд на выдавленные ногтем полосочки в углах листа, покрытого изломанными линиями. Заклинание могло не сработать, или свиток мог взорваться, или что-то ещё — но это уже было неважно. Рядом со скверной рощей лежали пластинки полёвки. Четыре рядом, и одна поодаль.

— Эту не трогай, — сказал я Хаширу, когда он потянул руки к отдельно лежащей пластинке. — Мы как раз ради вот таких сюда и пришли.

— А так чем они отличаются? — присев около четырёх пластинок, Хашир взял одну и повертел в руках. Длиной и шириной в десять на пятнадцать сантиметров, и толщиной в неимоверные три миллиметра, они своим бледно-серым цветом напоминали пластик. Я попросил остроухого попробовать сломать пластинку, но сколько бы тот ни пыжился, но так и не смог её даже погнуть. — А с виду хрупкие, и вообще ничего не весят.

Я аккуратно поднял отдельную пластинку, завернул в специально припасённую чистую ткань, и перевязал верёвкой с одним узелком.

— Вот эта отдельная — она доказательство наших способностей. Нужна ещё одна такая. Ты держишь в руках не подготовленные пластины, за четверть тысячи имперских золотых.

— Четверть? — Хашир вытянул руку с пластинкой, будто спасаясь от смертельного яда.

Я достал из сумки небольшую банку со структурным раствором и мельком объяснил его предназначение. А про себя отметил, что его лучше называть не структурным, а кваралитским. Так проще, да и предназначения у них немного разные.

— Это, господин, а всё же я спросить что хочу, — Хашир показал на труп Нарсака с перекушенной задней частью шеи. — Вы же говорили, что тварь за ногу хватает, а этот говномес вон как помер.