Сквозь ад русской революции. Воспоминания гардемарина. 1914–1919

Моя память сохранила массу таких жутких впечатлений, которые до поры я не осмеливался вспоминать даже про себя, но Трилби вытягивала их из меня. Она сидела на кровати, положив подбородок на колени, беспрерывно дымя сигаретой и глядя на меня золотисто-красными глазами. Когда я вспоминал о чудовищных сценах, силясь заставить Трилби почувствовать их ужасную суть, мне казалось, что я погружаюсь в кровавую атмосферу и не выберусь оттуда никогда.

После посещений Трилби ежедневная рутина служила средством успокоения. Работа занимала не все наше время, но контактов с посторонними людьми у нас не было. Отношения с эстонскими офицерами, которые служили в этом уединенном месте, носили сдержанный и официальный характер, но на время мы утратили ощущение, что являемся незваными гостями в чужой стране.

Жестокая реальность неожиданно напомнила о себе, когда в порт из Ревеля прибыли на шумный пикник эстонские матросы. Вспыльчивые, а порой откровенно буйные, они сошли с поезда, сквернословя и покачиваясь от выпитого. Вид русских белогвардейцев, мирно устроившихся в заштатном эстонском городке, привел их в ярость. Через полчаса после прибытия матросов на улице уже бушевала драка, но налетчики оказались в невыгодном положении. Они сильно уступали нам в численности, и местной полиции не стоило труда их утихомирить. Некоторые из них были заперты в караульном помещении, другие посажены в следующий поезд и отправлены обратно в Ревель. Когда паровоз отъезжал от станции, матросы грозили кулаками и ругались: они обещали вернуться с подкреплением и отомстить за все.

Больше о них никто не вспоминал, об инциденте скоро забыли. Мы с головой окунулись в подготовку к важному событию — благотворительному концерту и балу, которые устраивали эстонцы из танкового батальона. Все русские офицеры получили официальные приглашения, и большинство решилось их принять. Многие из нас забыли о существовании музыки и танцев. Мы мечтали о возможности снова закружиться в вальсе под звуки военного оркестра. Каждый мечтал о предстоящем удовольствии, но по мере приближения бала до нас стали доходить тревожные слухи.

Поговаривали, что эстонские матросы решили использовать вечер танцев для выполнения своей угрозы. Сначала мы сочли это выдумкой, но слухи упорно продолжали циркулировать, и, когда наступил долгожданный день, сомнений в их подлинности не осталось. В полдень на улицах города появились толпы эстонских матросов, в воздухе запахло грозой.

Двое моих друзей и я решили проводить на бал племянницу одного из офицеров. Я чувствовал себя элегантным в свежеотутюженном мундире, однако оказался настолько наивен, что оставил маузер дома. По пути к дому девушки я по привычке заглянул в казарму. Солдаты сидели на койках, усердно прочищая стволы винтовок. В ответ на мой вопрос о причине этого один из солдат сказал с улыбкой:

— Эстонские матросы обещают неприятности, мы хотим быть во всеоружии.

Я постарался успокоить их, но, как только направился к двери, один юный солдат подошел ко мне со словами:

— Надеюсь, вы хорошо развлечетесь, но, если понадобится, зовите нас. А еще лучше — возьмите с собой это.

Незаметно он сунул в карман моего кителя пару яйцевидных ручных гранат. Несмотря на то что во время революции я был свидетелем и более комичных ситуаций, идея посещения танцев с револьвером и гранатами показалась мне абсурдной. Однако солдат был так серьезен, что спорить я не стал.

До дома девушки я дошел без приключений, и отсюда мы вчетвером прибыли в зал ратуши как раз в то время, когда начался концерт. Кроме большого числа военных моряков в голубых мундирах, ничего необычного я не заметил. Испытав облегчение оттого, что обстановка спокойна, мы настроились получить удовольствие от представления. Когда в конце первой части перед антрактом зажегся свет, мы стали изучать лица людей, которые оставались в зале. Эстонские офицеры, капельдинеры, ходили взад и вперед по проходам между рядами; казалось, что ситуация полностью ими контролировалась.

Неожиданно огромный коренастый матрос, сидевший близ центрального прохода, выругался и без всякого повода схватил за погон русского офицера, занимавшего место перед ним. Кто-то стал кричать, эстонские офицеры бросились к буяну, и в зале началась суматоха.

В десятке мест возникли стычки, но матросам не удалось захватить нас врасплох. Еще до осуществления планов мести они были выдворены из зала совместными усилиями эстонских и русских офицеров. Посреди всеобщего возбуждения распорядитель зала встал со своего кресла и объявил, что ввиду непредвиденных обстоятельств оставшаяся часть концертной программы откладывается и немедленно начинаются танцы.