Сквозь ад русской революции. Воспоминания гардемарина. 1914–1919

Я понял, что Америка во многих отношениях сохранила и идеализм, и беспощадность своих основателей, хотя и не оставалась одинаковой на протяжении даже двух сменяющих друг друга поколений. Представители нового растворялись в предшествующем, но в свою очередь вносили новые оттенки, постоянно обновляя общество.

Я также бросил все нажитое в этот плавильный котел и таким образом упрочил свою связь с Америкой. Где бы я ни был и что бы ни делал – спешил ли среди толпы в нью-йоркском метро, шагал ли по улице Черч в Чарльстоне, Южная Каролина, отдыхал ли на песчаных берегах озера Мичиган, заседал ли присяжным в Сент-Луисе, потягивал ли прохладительные напитки в Вирджинии – я ощущал себя органичной частью окружающего мира, я стал американцем.

Но, думая и чувствуя, как американец, я не терял ощущения родственной связи с Россией. Оба чувства легко совмещались, потому что Америка и Россия имеют поразительно много общего. Для обеих стран свойствен энтузиазм, который часто выглядит забавным, но порой помогает им достичь поразительных высот; обеим чужда софистика, оправдывающая несправедливость; народы обеих обладают чувством юмора.

Возможно, это сходство объясняется величиной их территорий и богатством ресурсов. Возможно, это следствие многонационального населения, создававшего эти страны. Каковы бы ни были причины, я знаю, что народы России и Америки в одинаковой степени наделены качествами, которые позволяют мне гордиться, когда случается упомянуть, что я американец, бывший русский.