Сквозь ад

— О способе ее ухода? — Он кивнул. — Да, вы умеете выбирать слова, мисс…?

— Тальбот. Сара Тальбот и миссис. — Потом добавила в виде объяснения. — Я вдова, мистер Иган, и у меня был пасынок, который теперь мертв, как мертва ваша приемная сестра. Я думаю, нам следует поговорить об этом.

— Хорошо, — согласился Иган. — Где вы предлагаете?

— У меня есть дом на Лорд-норд-стрит.

— Это мне по дороге домой. — Он поднял руку, останавливая проезжавшее такси. — Вернемся в Хэмпстед, заберем мою машину.

— Но я думала, вы оставили ее в той мастерской.

— Да с ней все в порядке, — сказал он, садясь в такси следом за ней. — Я просто пытался покататься по округе, чтобы посмотреть, что вы будете делать.

Прошло минут пять, прежде чем Джагоу удалось остановить такси, чтобы вернуться на нем к тому месту, где он оставил свой «спайдер». Но это не имело особого значения. Он знал, куда они направляются, а аппаратуру он оставил включенной. Джагоу откинулся на спинку сиденья и закурил сигарету. Это был замечательный вечер. Он получил истинное удовольствие. И Иган в действии был очень хорош. Будет приятно иметь с ним дело.

Когда Джагоу подъехал, в доме на Лорд-норд-стрит уже горел свет. Он поспешил войти в дом на другой стороне улицы, в котором Смит снял ему квартиру на верхнем этаже.

Портье, сидевший за столом с газетой в руках, взглянул на него и сказал:

— Паршивая погода, мистер Макензи.

— Хорошо для сада, а это главное.

— Нет, только не в ноябре, — сказал портье мрачно. — Никаких сообщений, сэр.

Поскольку дом имел всего четыре этажа, ждать крошечный лифт не было нужды. Джагоу пошел наверх по лестнице, перешагивая через две ступеньки. Спустя три минуты он со стаканом скотча в руке уже слушал Сару Тальбот и Шона Игана.

Гостиная в доме на Лорд-норд-стрит была достаточно приятно оформлена и обставлена в соответствии со стилем самого дома времен Регентства. Обои на стенах, серебро, ковры и портьеры все в одном правильном стиле. Возникало поэтому отчетливое ощущение профессионально созданного интерьера, и Игану это мешало чувствовать себя комфортно.

В эркере стоял библиотечный стол, и на нем стопками лежали книги. Поверх одной из них лежал там, где его и оставила, переплетенный в марокканскую кожу дневник Эрика. Иган открыл его лениво и рассматривал, когда в комнату вошла с чайным подносом Сара.

— Интересно, — сказал Эган. — Кембриджский дневник на латыни.

Она поставила поднос, взяла у него из рук дневник и закрыла.

— Да, он принадлежал моему пасынку. Вы читаете по-латыни?

— Я ее учил, если вы это имели в виду.

— Ах да, вы же учились в Далвич-колледже. — Она разлила чай. — Вы и сами собирались поступать в Кембридж, да?

Он взял предложенную Сарой чашку, но садиться не стал.

— Как получилось, что вы знаете обо мне так много?

— Ничего удивительного. Я вам уже говорила, что я вдова? Мой муж был полковником британской армии. Он погиб на Фолклендах. Его двоюродный брат был раньше вашим командиром. Тони Вильерс.

Иган как-то замедленно улыбнулся и кивнул.

— Опять Тони затеял игру. Мне следовало догадаться. — Он поставил чашку. — Все, это не работает. Я ему уже сказал, что не хочу к нему в Группу четыре. Скажите ему, что это окончательно.

Он направился к двери, и Сара сказала с отчаяньем:

— Пожалуйста, мистер Иган, только выслушайте меня. — Она протянула к нему руки. — Я, честно, знать не знаю ни о каких делах в связи с Группой четыре.

Он остановился, глядя на нее изучающе, потом подошел к креслу с высокой спинкой у окна и сел.

— Хорошо, миссис Тальбот. Так что все это значит?

Она открыла ящик библиотечного стола, достала из него конверт с бумагами, которые Вильерс прислал ей в Нью-Йорк.

— Прочтите это.

Она заметила, что у нее дрожат руки, подошла к буфету, налила себе бренди и выпила, не разбавляя. Потом подошла к окну и стала смотреть на улицу под дождем, игнорируя Игана. Она чувствовала себя такой одинокой, как никогда прежде, и это наполняло ее тревожным нетерпением. Ей хотелось иметь силы прошептать: «Где вы, мои дорогие?» Но у нее больше не было дорогих. Ни Эдварда, а теперь нет и Эрика.

Иган встал у нее за спиной, в темном стекле появилось его отражение.

— Вы в порядке, миссис Тальбот?

— Телефон — только эхо в пустой комнате, — сказала Сара. — Особенно, если там больше никто не бывает. Вы когда-нибудь задумывались об этом? Глубокое философское утверждение. Вы же сами собирались изучать в Кембридже философию, так?

— Сядьте, — сказал он ласково.

Она послушалась и села, Иган присел на край стола.

— Что вы мне пытаетесь сказать? Ваш сын умер, я это понимаю, и что вы чувствуете, но…

— Не умер, мистер Иган, убит. Это один из нескольких аналогичных случаев имевших место в Париже за последние два-три года. Если вы прочтете текст, набранный мелким шрифтом в заключении патологоанатома, то увидите, что они обнаружили присутствие героина и кокаина в теле Эрика, но кроме того, они обнаружили следы редкого наркотика из Колумбии, который называется буранденга. Он полностью лишает человека собственной воли.

— И что?