Сквозь божественную ложь 2 (СИ)

Девушка ненадолго задумалась, затем кивнула, убрав руку от перевязи. Без стука приоткрыла дверь и скользнула в неё, показав обнажённую спину. Её пересекали два длинных вертикальных шрама. Они начинались от верха лопаток и шли вниз до поясницы.

Как раз там, где находились бы крылья.

Ждать пришлось недолго. Йована выглянула из комнаты и ткнула пальцем в меня: аудиенцию одобрили. Но едва за мной двинулись Айштера и Энель, как охранница замотала головой и знаками показала, чтобы они оставались снаружи.

Когда я вошёл, она юркнула следом, захлопнула дверь и подпёрла её плечом, всем видом показывая безразличие. Её выдавал взгляд, по-прежнему цепкий и холодный.

Комната, в которой остановился купец, предназначалась для зажиточных постоятельцев. Помимо обязательных кровати и сундука в ней стояли несколько шкафов и крепкий стол, который был завален свитками и стопками бумаг. За столом сидел, спиной к распахнутому настежь окну, молодой фелин с утомлённым лицом — торговец Даичи.

На пальцах у него темнели чернильные пятна, и было видно, что он посреди серьёзной работы. Но меня он встретил с неожиданным оживлением и с облегчением отложил очередной документ.

Я хотел сразу перейти к делу, однако с Даичи это оказалось непросто: он словно задался целью выяснить всю подноготную моего отряда, расспрашивая, откуда мы и где побывали до того, как попасть в Гетой. И лишь спустя какое-то время я сообразил, что его любопытство вызвано не подозрительностью, а нежеланием возвращаться к разбору записей.

Каждый раз, когда Даичи скользил взглядом по бумагам, он заметно мрачнел. А это, в свою очередь, вызывало у него новый поток вопросов, к которым я не подготовился. Хуже всего было то, что энтузиазм его касательно дальних земель казался искренним. Он даже принялся делать какие-то пометки, когда я упомянул восточное побережье — о котором практически ничего не знал.

На помощь пришли воспоминания о болтовне с Айштерой по вечерам — она любила пересказывать истории, услышанные когда-то от матери. Честно говоря, я редко принимал их всерьёз — чаще они походили на обычные детские сказки, которыми мать разжигала в дочери страсть к путешествиям.

Летающий город-остров номмов Казадум, прикованный к пикам восточного хребта гигантскими цепями?

Звучало как легенда.

Но ради Даичи я описал этот чёртов город так, словно сам только что вернулся оттуда.

— Чудесно, чудесно, — бормотал купец, набрасывая очертания на чистом клочке бумаги, — знаете, говорят, что номмы возвели Казадум по подобию мельтрузианского Фесиланти. Вы наверняка слышали, верно? Знаменитый Град, что Преследует Рассвет. Какая жалость, что он исчез при Помрачении! Его описания в хрониках всегда приводили меня в восторг. Стальная махина, закрывавшая собой небосвод до горизонта. Безусловное преувеличение, разумеется. Где мельтрузиане взяли бы столько железа? Но сама идея!

Я подавил желание потереть нилис. Энель упоминала, что мельтрузиане до войны были сильны в науках. Но то, о чём говорил Даичи, чересчур смахивало на космический корабль, — а это уже совсем иной уровень.

Купец, мечтательно закативший глаза, не заметил моего удивления. Он куснул кончик пера и продолжил:

— Надеюсь, когда-нибудь мне доведётся увидеть Казадум воочию. Когда закончу с приземлёнными… занятиями и появится время на более важные проекты.

На миг в его голосе зазвенело раздражение.

Вот оно что.

Интуиция не подвела. Даичи действительно тяготился обязанностями торговца. Куда больше его прельщала стезя учёного. Я почувствовал прилив расположения к бедняге. Пожалуй, кое в чём мы были схожи. Но в отличие от него, я уже освободился.

Однако новообретённая благосклонность не помешала мне спустить торговца с небес на землю:

— Беседа с образованным разумным, который интересуется окружающим его миром, пробуждает во мне радость, однако у нас будет ещё немало возможностей поговорить о дальних краях. Меня же привело к вам дело, увы, куда более близкое и материальное.

Даичи поскучнел, отложил перо в сторону и неохотно кивнул, призывая меня продолжать.

Потухший было жар вновь разгорелся в нём, когда я (предупредив Йовану, чтобы она не приняла мои действия за попытку нападения) вытащил свой клинок и положил его на стол. Лунарное клеймо привело Даичи в восторг, быстро пропавший, когда он оценил состояние меча.

— Превосходный образец церемониального оружия, но что вы им делали? Заколачивали гвозди?

Я пожал плечами, и Даичи счёл за лучшее не углубляться в подробности. Покачав головой, он принял решение:

— Такая древность, и ни пятнышка ржавчины. На реставрацию уйдёт уйма денег, но… Индульгенция при вас? Я согласен выкупить его.

— Вы имеете в виду документ о регистрации лунарной вещи?

— Что-что? Я про освящение. Вы же знаете жрецов. Поднимают такой вой каждый раз, будто тьма во плоти вырвется на волю, если не заплатить им.

— Проблема в том, — осторожно начал я, — что я не успел провести соответствующие процедуры… Я нашёл его в развалинах и ещё не успел отнести в храм.

В комнате повисла тишина. Наконец Даичи прочистил горло и сказал: