Сквозь фиолетовые глаза

Укрытый темнотой спальни, Клем взял фонарик из петли на ремне и начал искать подходящий «камень преткновения». Он направил крошечный круг света к открытому шкафу, но быстро передумал: половина вешалок уже была пустой, да и вообще нести одежду было неудобно. Кроме того, для своих целей Клем предпочитал более личные вещи – что-нибудь с большим резонансом.

Ему не удалось достать подходящий предмет из дома Люсинды Камэй после ее убийства. Слишком много копов вокруг. К счастью, у него был диск, который она подписала пару лет назад в одном мегамаркете. Не идеально, но она дотрагивалась до него, и эта вещь должна было подойти.

Однако теперь Мэддокс решил быть более предусмотрительным и брать все, что ему нужно, заранее. Потому-то он провел всю ночь в дороге, чтобы приехать в Лос-Анджелес. Его руки уже дрожали от слишком большого количества выпитых «Ред Бул»[19] и таблеток от сна, и придется еще долго ехать дальше, прежде чем он сможет поспать.

Луч фонарика затанцевал на лысых пластмассовых головах, стоявших на гримировальном столе, ярким светлячком отражаясь во мраке зеркала. В свете луча блеснуло серебро, и Мэддокс направил фонарик на висящее ожерелье. Он улыбнулся.

– Скоро, Эми. Очень скоро.

Взломщик сжал кулон со змеями в ладони и потер его на удачу.

Глава 26 Старые друзья

Дэн проснулся с запахом застоявшихся соплей и ощущением липкой пленки во рту. Он поскреб зубами по языку и застонал, перевернувшись на спину, смутно вспоминая предыдущую ночь.

Рука погладила его по лбу. Открыв глаза, он увидел смотрящую на него Натали.

Испуганный проникавшим в гостиничное окно ярким светом, агент подпрыгнул на кровати, словно пружина в сработавшей мышеловке.

– Боже! Сколько времени?

Натали не дала ему спрыгнуть с кровати.

– Расслабься. Всего лишь девять.

Она оставалась в пушистом парике до плеч, но сняла линзы, окрашивавшие ее зрачки в подходивший к волосам оттенок коричневого. Красные нити капилляров испещряли белки ее глаз, а веки выглядели посиневшими от усталости. Дэн взглянул на соседнюю кровать. Одеяла там оставались нетронутыми.

– Только не говори мне, что ты...

– Я все равно не могла заснуть. – Она проследила взглядом за линией его скул. – Как ты себя чувствуешь?

У него должен бы быть готовый ответ на этот вопрос, но его не было. Выжат? Успокоен? Ободрен? Все это вместе, и даже больше.

Вспоминая прошлую ночь, Дэн будто смотрел запись операции на собственном сердце – она казалась нереальной.

– Лучше... Мне лучше, – наконец произнес он, поднося руку к ее щеке, но вместо этого тронул Линдстром за плечо. – Спасибо.

Не отрывая фиолетовых глаз от его лица, девушка сжала его руку в своих ладонях и поднесла ее к губам, с нежностью бабочки запечатлев на ней поцелуй.

Пульс Этуотера участился от охвативших его в единый миг чувств – желания и страха.

– Мы... Мы лучше пойдем...

Несмотря на собственные слова, Дэн не оказал никакого сопротивления, когда Натали склонилась вперед, чтобы оставить на его губах мягкий поцелуй.

Теперь он погладил ее по щеке.

– Натали? Это действительно ты?

– Да. Это я. – Она немного отодвинулась назад. – Это тебя беспокоит?

– Нет. – Он издал нервный смешок. – Может, должно бы, но нет.

На мгновение забыв, что волосы фиолки не были настоящими, он запустил пальцы во вьющиеся каштановые пряди, впервые разрешив себе насладиться красотой фарфоровой кожи и глубоким сиянием этих темных, темных глаз. Его потянуло к ней, рот приоткрылся, их губы встретились. Изголодавшись от одиночества, они наслаждались поцелуем, словно желали поглотить друг друга.

Дэн смущенно подался назад.

– Прости. Я в таком виде... – Он потер наждак своей щеки, взглянул на одежду, в которой спал. Теперь она пахла раздевалкой. – Я не принял душ и не побрился...

– Я тоже. – Натали подалась вперед, чтобы обнять его, и он прижал ее к своей груди, благодарно целуя нежную кожу ее щеки и чувствуя соль ее пота. Его щетина оставляла розовые царапины на ее бледной коже, но она не жаловалась даже тогда, когда Дэн начал спускаться ниже, целуя ее тело. А он не жаловался на крепость ее ног, охвативших его голые бедра, когда они занялись любовью. Потом Натали сняла парик, и они вместе приняли душ, а Дэн с молчаливым обожанием гладил ее блестящую от воды голову.

Когда они оделись и привели себя в порядок, ощущение нереальности продолжало мучить его. Натали надела каштановый парик и линзы, Дэн – фальшивые очки и усы. Никто не говорил о том, что произошло; либо оба не хотели признать свершенное, либо не желали его сглазить, какое бы волшебство ни свело их вместе. Все вернулось в свою колею, но в то же время все изменилось.

Они спустились на первый этаж, и Натали настояла на том, чтобы выпить кофе в столовой рядом с фойе гостиницы. Заведение могло предложить лишь пластиковые чашки подгоревшего напитка с заменителем сливок для вкуса, но Натали выпила две чашки этой дряни, даже не моргнув.

– Ты, наверное, изо всех сил пытаешься не заснуть. – Дэн швырнул свою наполовину пустую чашку в мусорное ведро.

– Ага. – Она опрокинула остающийся кофе так, будто выпила порцию виски.