Сквозь игольное ушко. Сборник

Но Макетова дурные эти мысли решительно отогнала. Постаралась сблизиться с ребятами, ездила с ними на экскурсии, пыталась понять их. А один раз отважно собралась да и поехала с ребятами на выходные в Петербург. Взяла с собой одну-единственную мамашу-активистку. Сто раз потом пожалела об этом. Надо было брать десять таких мамаш! Все время, проведенное в Питере, гонялась за своим маленьким «стадом», боялась обсчитаться, потерять кого-то. Плюс еще они с родительницей дружно и тщательно считали экскурсионные копейки, уверенные, что переплатили фирме и за размещение, и за питание, и за «культурную программу». Конечно, толком никаких красот северной столицы Макетова не увидала. Смутно запомнился Петродворец с ансамблем фонтанов и огромные голые площади, где детям так легко затеряться! Вернувшись, она созвала родительское собрание, разобрала по косточкам поведение каждого ученика десятого «А», вынесла выговор за две бутылки «сухенького», отнятые ею на обратном пути, словом, вела себя как и положено опытной наседке. Родители сидели притихшие. Обещали «принять меры». Анне Ивановне казалось, что наконец-то контакт установлен. Домой она ушла поздно, но довольная: теперь в ее классе никто не пикнет.

Неизвестно, какие меры использовали дома родители, но дисциплина на уроках Анны Ивановны, казалось, наладилась. Дети отвечали вежливо, партами, как раньше, не стучали и вроде бы меньше списывали на сочинениях. Но понимания своих учеников, как чувствовала матерый педагог Макетова, она не добилась. Наоборот, дети словно ушли в себя, торопились с уроков домой, потеряли всяческий интерес к внеклассным мероприятиям; сделались как-то уклончиво-пассивны. А однажды, лишнюю минуту задержавшись в учительской, Анна Иванна торопливо вошла в класс – и увидела на доске выполненную круглым каллиграфическим почерком надпись: А.И.М. – стукачка!

Анна Ивановна ахнула – и побежала за завучем…

Глава 4

Очередь к окошечку приема передач двигалась медленно. Неловкую старушку с узелком подталкивали вперед. Анна Иванна встряхнулась и двинулась за своим «ориентиром» – здоровенной бабой с сумками. Но и та продвинулась ненамного. Было холодно, зябко, однако никто не жаловался и не возмущался. Казалось, всех прибила к земле разлитая в воздухе беда и скука – в сером небе, невидном за облаками, в слякотной жиже под ногами, в этом окошке – последняя связь мира заключенных с прежним домашним миром, со всем, чего они лишились. А торопиться было некуда – все равно передачи на весь срок не хватит! И долго придется близким выстаивать к этому окошку в таких вот серых вязких очередях. А Анна Иванна не была даже близкой тому пареньку, для которого собрала свою посылку. Что привело ее сюда – она и сама не могла объяснить. И чтобы не задумываться об этом до жестокой головной боли, Макетова снова отключилась от действительности – и ушла в прошлое, туда, в школу, где с помощью завуча, такой же, как она сама, подтянутой и моложавой Любови Николаевны, ей удалось добиться от своих подопечных дисциплины на уроках.

Да, даже выполненных домашних заданий удалось добиться – благо Любовь Николаевна безоговорочно встала на ее сторону и строго предупредила 10 «А», что введет по литературе и русскому переходные экзамены. Наивные дети начали стараться, даже книжки по программе почитывали. Но результат каждый раз оказывался не тем, которого ожидала Макетова. Ну, например, прочли роман Горького «Мать». В программе предусматривался выбор, но Макетова остановилась именно на «Матери», как наиболее знаковом произведении Горького. Но едва лишь на уроке она попробовала разобрать с ребятами «вехи становления классового самосознания самого зависимого слоя в царском обществе», как тот же Влад Артемов перебил с места:

– Анна Ивановна, а разве вы не знаете, что сам Горький считал «Мать» наиболее слабым из своих произведений? И образ матери считается типичным только до того места, где Горький специально «вписывает» ее в революцию.

Такого Макетова еще никогда не слышала. Чтобы ученик позволил себе! По поводу классика! С трудом нашла она в себе силы вежливо поинтересоваться, откуда Артемову об этом известно. Парень уверенно сослался на Интернет. Спорить с учениками Макетова не привыкла. Она уже и не помнила, с какого года работы ей удалось в отношениях с детьми занять удобную позицию: учитель всегда прав. Нашлась она, правда, быстро – сказалась советская школьная выучка:

– Ты, возможно, и дока в Интернете, Владик. Зато я – дока по части школьной программы. Роман «Мать» подлежит обязательному изучению. Хотите не хотите, а экзамены обязательны для всех!

На этом месте, к счастью, прозвенел звонок. Макетова кинулась писать на доске домашнее задание, чувствуя, что в первом раунде открытого боя победа осталась за ней. И только в учительской облегченно перевела дух…