Сквозь измерения

— А я вот даже знать не хочу, за что на этот раз в череп получу из-за выходок моего засранца! — Асин демонстративно развалился на полу пещеры, всем своим видом показывая, что ему и тут было нормально, но по его лицу не сложно было прочитать, что он тоже уже с удовольствием увиделся бы и с сыном и Кайрой.

— Нужно купить Закани что-нибудь фиолетовое, — задумался Эмиэль, — Кьяр, ты не видел в городах по пути что-нибудь подходящее?

— В Савиндере можно заказать пояс из кожи… — начал было танцор.

— Что-нибудь не как для Наи, — посмеиваясь, оборвал его Эмиэль.

— А, ну тогда можно в Норгиле ей серьги заказать! — тут же сменил направление своих размышлений Кьяр. — Думаю, ей будет приятно, если ты принесёшь ей что-нибудь с жемчугом из Има. Хотя, ей, наверное, больше перламутр понравится. Такие, знаешь, длинные серьги, по три цепочки с объёмными фигурками на концах. Можно в форме листьев сделать, или шариков…

Перед Эмиэлем менялась иллюзия, демонстрируя ему различные варианты будущего подарка для Закани, и он нежно улыбался, мысленно примеряя их на женщину. Танцор с головой погрузился в свои бесконечные идеи, и хоть Эмиэль уже и определился, прерывать его он не торопился, потому что на создаваемые им в воздухе разнообразные украшения с нечитаемым выражением лица смотрел Шиин. Ная тоже это заметила. И ей тоже было очень интересно, решится ли её брат сделать подарок Кали или нет: если да, то это будет его первым знаком внимания оказанным миловидной смотрительнице. Хоть предводительница и знала, как Шиин воспринимал отношения с женщинам, она всё же надеялась, что в их мире в конце концов найдётся та, кто заставит и его сердце забиться чаще. Кали Нае нравилась, так что было бы здорово, если бы она оказалась той самой.

Русалки возвращались в воду, а оставшиеся на берегу дроу уже мысленно были в Таэмране. Проводив глазами Шенсу с Риссой, Ная в очередной раз вздохнула: хвостатым девушкам теперь предстояло решить, хотели ли они оставаться здесь с учётом опасности чёрного измерения или нет. Русалки прожили в Има всего двадцать лет и, вот, снова оказались перед нелёгким выбором, покидать ли свой не так давно обретённый дом или нет. Хотела бы предводительница знать, как они в итоге поступят, но это было не её дело.

Пока мужчины бурно обсуждали, что им нужно было сделать в городах на обратном пути, Ная, завернувшись в спальную шкуру, уснула: как бы она не сопротивлялась усталости, а вымоталась она сильно.

— Ты куда? — заметив тихо вставшего со своего места Ариена, спросил Иран.

— Дайте мне немного побыть одному, — слабо улыбнулся тот.

Останавливать его никто не стал, и мечник вскоре скрылся в тоннеле. Том самом, что когда-то оставила для своего побега Сайера. «Как иронично», — поймав себя на последней мысли, хмыкнул про себя мужчина. Его снова грызло чувство вины, от которого ужасно тянуло спрятаться, но было негде. Пройдя минут двадцать, мечник остановился и опустился на землю. Ему тоже сильно хотелось спать, но ещё больше хотелось хоть немного побыть наедине с собой.

В его голове, не переставая, сменялись картинки воспоминаний. Ная за последние три часа столько раз нарушила правила, касающиеся храмов и жриц, что ему даже считать не хотелось. Одни двери чего стоили. Он искренне надеялся, что его госпоже это сойдёт с рук, раз Главная Жрица над всем этим только посмеялась. Иначе он будет виноват ещё в одном её очередном наказании. Плети, раны — сколько всего Ная из-за него уже вытерпела. И самое ужасное, что она не говорила по этому поводу ни слова. Он второй раз чуть не стал причиной её смерти — на этот раз он сам чуть не убил её, а ей как будто было всё равно. Хоть бы ударила, наорала. Если бы она достала плеть, это было бы уместно и правильно. Ариену бы так было проще: кровь за кровь. Но ничего этого не было, и он по опыту уже знал, что и не будет. Его угрызения совести никому были не нужны. Более того, мечник знал, что когда Ная проснётся, то по дурной башке он получит именно за то, что сидит сейчас в одиночестве и занимается бесполезным самобичевания, а не за то, что опять не подчинился ей в чёрном измерении.

Он и сам понимал, что никакого смысла в его страданиях не было, но эмоции бушевали и просто так подавить их не получалось. Если бы он не знал Наю, он бы сейчас предпочёл уйти и больше никогда не попадаться ей на глаза, но он был абсолютно уверен, что она бы его и в Бездне нашла, поэтому всё, что он мог себе позволить, это тихо посидеть, утопая в своих сожалениях, пока она спит.