Сквозь кровь и пламя

За годы их дружбы Данн с Ристом не раз отпускали фривольные замечания по поводу Эллы – шутили, конечно. Им нравилось подначивать Кейлена и смотреть, как он выходит из себя. Однако в свои двадцать лет Кейлен вполне остро осознавал, что в окрестных селах хватает парней, готовых побороться за внимание его сестры. У нее были такие же голубые глаза, как у Фрейис, и такие же переливчатые золотистые волосы, какие наверняка были у матери в молодости.

– Пойдем, Кейлен. Я должна тебе выпивку с прошлой ярмарки. – Элла потянула брата через толпу к прилавку, за которым разливали медовуху. – Как охота?

Народ, плотно толкущийся в зале, будто расступался перед ней, и она проплывала мимо. Кейлен двигался следом, и к деревянному прилавку, потрепанному временем, они добрались с удивительной легкостью.

– Неплохо, но нам попалась…

Кейлен не договорил, потому что заметил какого-то парня, с похотливым видом разглядывающего Эллу. Кейлен его не узнавал, но обратил внимание на желтоватую кожу и медные кольца в носу. Из Сальма, значит. Юноша смерил чужака суровым взглядом, а потом повернулся к сестре. Та как раз забирала две кружки медовухи, которые перед ней поставил Ласх.

Увидев перемену в лице Кейлена, она рассмеялась и легко коснулась щеки брата.

– Боишься за сестричку? Не бойся. Я вполне могу за себя постоять, – уверила она Кейлена. – К тому же, кажется, для тебя есть собеседник поинтереснее.

Элла указала Кейлену за плечо и, не успел он опомниться, всучила ему обе кружки, после чего сразу скрылась в толпе.

С изящных плеч Аньи Гриттен, оттеняя ее блестящие изумрудом глаза, ниспадали огненно-рыжие волосы. Как и Кейлену, Анье было почти восемнадцать лет. У нее был тонкий, изящный стан. Высокие скулы в бесчисленных веснушках резко очерчивали лицо, при виде которого Кейлен часто терял дар речи. Он всегда испытывал слабость к Анье. Возможно, чуть больше, чем слабость.

Завидев Кейлена, девушка помахала.

– Это было что-то, да?

От Аньи всегда исходил сладкий цветочный запах. Ее мать Верна была мыловаром и членом деревенского совета. Этим вечером от Аньи пахло цветками вишни.

Кейлен хотел сказать что-то остроумное, но все мысли куда-то улетучились. Он лишь сумел выдавить из себя короткое «угу» и протянул Анье вторую кружку медовухи, в уме наказав себе поблагодарить сестру позднее.

– Ой, Кейлен, спасибо! – Девушка мило дернула плечиками. – Не знаю почему, но когда Тэрин рассказывает, всё кажется таким настоящим. Надеюсь, он скоро еще приедет… Папа говорил, будто видел, как ты с Данном и Ристом затаскивал в ворота огромного оленя. Здо´рово!

Кейлен почувствовал, как его раздувает от гордости, однако сумел не подать виду.

– Ну, нам, конечно, повезло, но…

Из толпы вывалился Данн. Обхватив их обоих своими ручищами, он расплылся в довольной пьяной улыбке.

– Про оленя говорите? Кейлен там, разумеется, не при делах. Он бы и в дверь сарая не попал, будь… Ох! – выдохнул Данн, когда Кейлен ткнул его под ребра. – Чего? Я всего лишь рассказываю, как… – Еще один резкий тычок, и приятель замолк.

Анья засмеялась. Кейлену показалось, что девушка ему улыбнулась, но тут у Данна подкосились ноги, и он чуть было не увлек Кейлена с собой на пол. Кейлен схватил приятеля за пояс и постарался как мог выпрямить.

– Пожалуй, мне стоит проводить этого дурня до дома, – извиняющимся тоном произнес он.

– Эй!.. – Данн пронзительно икнул. – Я тебе не дурень.

Кейлен попрощался с Аньей, потом отыскал отца и Риста, сообщил им, что поведет Данна домой. Так они вышли из таверны: Данн висел на плечах у Кейлена, опираясь на него, будто на костыль.

– Знал бы ты, приятель, как ты не вовремя.

Но Данн в его сторону даже не смотрел. Да хоть бы и смотрел, неважно: глаза у него были еле открыты. Еще раз икнув, друг снова растянул губы в безмятежной улыбке.

Кейлен не выдержал, рассмеялся.

– Главное – постарайся не упасть, лады?

Улочки Прогалины тускло освещались светом свечей, исходящим из окон близлежащих домов. Гулянья по случаю Лунной ярмарки понемногу утихали, хотя со стороны «Золоченого дракона» и от костров в лагерях, которые разбили на околице странствующие торговцы, доносился гул музыки и пьяного пения.

Кейлен поднял голову. В темноте сияла полная луна, заливая небо призрачным жемчужным свечением.

От тяжелого удара в бок Кейлен с Данном полетели на землю. Спина болела, однако Кейлен сумел подняться на колени и тряс головой, приходя в себя.

– Ну что, мрази, думаете, шибко умные?

В темноте Кейлен различил голос Фритца. Он попытался встать, но в грудь, выбивая дух, ударил сапог. Чьи-то руки схватили его сзади за плечи, рывком подняли. В челюсть врезался кулак, перед глазами заплясали искры. Еще удар – и рот наполнился кровью, по подбородку потекла теплая струйка.

– Что, Брайер, думал застать меня своим кулаком врасплох?

Третий удар пришелся в скулу. У Кейлена окончательно подкосились ноги, и он упал. Откуда-то сбоку доносились еще глухие удары – без сомнения, пинали пьяного Данна, лежащего рядом.

– Вам, парни, нужно знать свое место, – послышался грубый голос. Куртис, и он здесь.