Сквозь кровь и пламя

Кейлен засмеялся и согласно кивнул. У него всё болело, хотелось спать, однако зрелище перед глазами придало ему новый глоток сил.

– Выглядишь чу?дно.

Анья была прекрасна. Ее янтарного цвета волосы волнами обрамляли лицо, а длинное зеленое платье девушки украшали белые цветы. От нее распространялся аромат жимолости.

У Кейлена перехватило дыхание. «Ты тоже», – хотел ответить он, но губы с головой не дружили. Он так злился на себя: сумел отбиться от медведя и двоих араков, однако не мог найти смелости сказать что-то в лицо стоящей перед ним девушке.

– Пойдем, голубок. Нас ждут за столом. – Данн обхватил Кейлена за плечи. Тот уже собирался двинуть его локтем в бок, но увидел, как раскраснелась Анья.

– Потанцуешь со мной потом? – Едва Кейлен произнес эти слова, как внутри у него всё сжалось. Он уже мечтал, чтобы земля разверзлась и поглотила его целиком.

– Найди меня после ужина, – ответила девушка, и на щеках у нее проступили ямочки.

От счастья Кейлену захотелось подпрыгнуть на месте. Сердце у него бешено колотилось, а Данн развернул его и поволок в толпу.

– Мощно, – с уважением произнес приятель.

Они догнали Риста и через шумные сборища добрались до стола, где сидели их родичи. Варс поднялся им навстречу и крепко обнял Кейлена. Отпустив, он держал сына за плечи и широко улыбался.

– Мой мальчик… Ты навсегда останешься моим мальчиком. – Глаза его блестели. – Садись, уверен, ты умираешь с голоду.

– И от жажды! – Тарн Пимм чуть не впихнул кружку медовухи в руки Кейлену.

Юноша не мог сдержать широкой улыбки, оглядывая стол: Хейвелы, Пиммы, его родители, Элла… Семья.

Он уселся рядом с Данном и Ристом, жадно запихивая в себя разнообразную снедь, разложенную на столе. Пускай он уже и успел перекусить, в животе по-прежнему урчало. Шли часы, а они всё ели, пили и рассказывали истории и байки из далекого прошлого. Приятная смена обстановки по сравнению с холодными ночами в лесу.

Варс вспоминал, как в детстве они с Ласхом украли курицу у тогдашнего старого мастера Пимма, а Данн, наклонившись пониже, чтобы его слышал только Кейлен, шепнул тому на ухо:

– Слушай, тебе не нужно быть в другом месте?

– В каком другом… А… – В животе у Кейлена будто камень появился, когда он вспомнил свой разговор с Аньей. – Брось, она наверняка даже не…

– Ну-ка живо встал и пошел ее искать. – Данн ухмыльнулся и, схватив Кейлена за руку, посмотрел ему прямо в глаза: – Ты сможешь. Пошел!

Кейлен приосанился, стараясь взять себя в руки.

– Я смогу, – а про себя подумал: «Я не смогу…»

Поднимаясь, он увидел, как Рист с понимающей улыбкой кивает.

Кейлен осторожно проталкивался через толпы людей, наполняющих шатер. Везде, где бы он ни оказался, народ пел и танцевал; в каждом уголке барды играли свои песни. И как в этом балагане разыскать Анью?..

Правой руки коснулось что-то холодное.

– Твою мать! – выкрикнул Кейлен, чувствуя, как по рукаву расползается мокрое пятно. – Мимо рта не промахивайся!..

– Ты не меня ищешь?

Сладковатый аромат жимолости ударил в ноздри раньше, чем Кейлен услышал слова. Анья стояла прямо перед ним, подобрав подол зеленого платья в цветочек. У Кейлена язык прилип к нёбу. «Чтоб тебя, боги! Скажи что-нибудь».

– Н-ну да…

«Что-нибудь получше».

– Надеюсь, ты готов танцевать? – Анья вскинула бровь и игриво улыбнулась. Когда она так улыбалась, веснушки на ее щеках проступали отчетливее. – Там есть бард, – девушка указала в другой конец шатра, – похоже, она играет очень красиво. Так что, если хочешь…

– Конечно, пошли! – поспешил выпалить Кейлен, пока Анья не передумала. – Веди.

Юноша не мог сдержать улыбки, расползавшейся по лицу, и мурашек, которые побежали по спине, когда Анья взяла его за руку. Отчего-то необходимость проталкиваться через толпу уже больше не раздражала. За всё время они не сказали друг другу ни слова, но Кейлена это устраивало: он всё равно понятия не имел, о чем говорить.

Чем ближе они подходили к месту, указанному Аньей, тем меньше становилось народу, и до Кейлена донесся бархатистый, мелодичный женский голос. Он не разбирал слова, но голос завораживал. Когда они дошли до окружавших барда слушателей, раздались бурные аплодисменты.

– Какая красавица… – прошептала Анья.

Женщина сидела на краю длинного стола; в руках она держала лютню, одна нога стояла на перекладине стула, другая – на полу. Кожа каштанового цвета, как лепестки цветов Далии, которые Кейлен видел на окне в доме Аньи. Коротко стриженные чернильно-черные волосы, а в уголках улыбающегося рта две ямочки. На певице были кожаные верховые сапоги; длинное лиловое платье стягивал на талии тонкий кожаный ремень. Кейлену такое сочетание показалось странным, но Анья сказала верно: она красавица.

Впрочем, Кейлену хватило ума не согласиться вслух. Отец как-то предостерег его, когда они вместе выпивали в «Золоченом драконе»: «Одна женщина может называть другую красивой, только не вздумай поддакивать».