Сквозь кровь и пламя

Феррин, усмехнувшись, переглянулся со своим напарником Далменом.

– Пойдете потом в «Дракона» послушать Тэрина? – сменил тему Кейлен.

Феррин, конечно, хороший парень, но они и так опаздывают, а если ввязаться в беседу, то можно вовсе пропустить выступление.

– Да, юный Брайер, там и встретимся, – усмехнулся стражник. – Скоро нас сменят.

Парни попрощались и пошли дальше, держась вдоль окраины, чтобы не проталкиваться сквозь толпу. И даже так они наткнулись на одного-двух приезжих, спьяну заплутавших в ночной деревне.

В доме у Данна свет не горел, а значит, никого внутри не было.

– Отец, видимо, уже в «Драконе», – предположил Данн. – Можно оставить оленя за домом. Ночью еще достаточно холодно, так что до утра ничего с тушей не будет.

Спутники закивали. Кейлен был согласен на любое предложение: так он устал и замерз. Да и вообще им уже давно пора быть в таверне.

Повсюду царило праздничное возбуждение, и, пробираясь сквозь людские толпы, ты поневоле им заражался. Вся деревня была битком набита народом. Пьяные гуляки, обнявшись, сновали туда-сюда без какой-либо цели. Ватаги молодежи горланили под луной песни о лете.

* * *

Когда Кейлен, Данн и Рист добрались до центра деревни, перед ними возникла основательная громада «Золоченого дракона». Сложенная из длинных и толстых еловых стволов, таверна была одним из самых крупных зданий Прогалины, а также одним из немногих двухэтажных. От крыши спускался соломенный навес. Под ним находилась поднятая на столбы площадка, на которую вела парадная лестница. Подступы к лестнице охраняли два резных деревянных дракона, туго обвивающих хвостами балясины-насесты. Каждая чешуйка была мастерски выточена, и чудища казались живыми, словно готовые разорвать на части любого, кто задумает недоброе. Отец Риста, Ласх Хейвел, много лет назад заказал эти скульптуры у проезжего мастерового. Результат его так восхитил, что он пообещал мастеровому бесплатную крышу над головой и медовуху до конца жизни. Тот с тех пор часто приезжал в Прогалину, и Ласх ни разу данному слову не изменил.

Уже на лестнице Кейлен услышал знакомый и отчего-то приятный уху гомон пьяной толпы, доносящийся изнутри таверны.

Двери резко распахнулись. Кейлен улыбнулся, готовясь окунуться в праздничную атмосферу, но навстречу ему на площадку вывалились Куртис Свэтт и Фритц Нетли. «И эти здесь. Гады», – зло подумал Кейлен.

Громко ржа, неразлучная парочка пихала друг друга.

– Не понимаю, чего ты медлишь, Куртис. Анья только и ждет, как ты схватишь ее в охапку и умыкнешь. Я бы вот не утерпел! – подначивал приятеля Фритц, слегка запинаясь и прихлебывая медовуху из кружки.

– А ну держи свои грязные лапы… – начал было Куртис, но вдруг заметил перед собой Кейлена с Ристом и Данном и скривился: – Кто это тут у нас? Мамочка отпустила детишек сделать по глоточку?

– Свали в туман, Куртис, а? – буркнул Данн, делая шаг между задирами.

Фритц тут же оказался перед ним и толкнул Данна в грудь.

– Эй, ты! Следи за языком, кусок дерьма!

От него несло медовухой. Фритц и трезвый был не подарок, а пьяным и вовсе становился невыносим.

Нетли приготовился толкнуть Данна снова, но Кейлен встрял между ними, сжал руку в кулак и засадил Фритцу по скуле. Тот сразу схватился за раскрасневшуюся щеку; Кейлен едва успел сам себе удивиться.

– Ну всё, ты нарвался! – рявкнул Фритц.

– Нарвался на что, позвольте поинтересоваться? – послышался спокойный и размеренный голос Ласха Хейвела.

Отец Риста возник словно из ниоткуда, оказавшись между молодыми людьми и входом в таверну. Ласх не отличался высоким ростом или могучим сложением, но в Прогалине его очень уважали. Седые волосы были коротко подстрижены, а от левого глаза тянулся широкий шрам, исчезавший в густой серо-черной бороде. С закатанными выше локтя рукавами заляпанной медовухой рубахи и с накинутым через плечо фартуком он тем не менее выглядел довольно угрожающе. И хотя обыкновенно Ласх был сама обходительность, все знали, что перечить ему не стоит.

– Н-ни на что, мастер Хейвел… Мы уже собирались домой. Фритцу нехорошо, – произнес Куртис, глядя куда-то на ноги, а Фритц недовольно косился на приятеля.

Затем парочка задир торопливо спустилась по лестнице и скрылась на запруженных народом улочках, не осмеливаясь оглядываться.

– Удачно добраться! – не скрывая насмешки, крикнул им вслед Ласх, после чего посмотрел на троицу перед собой. – Заходите, выступление Тэрина вот-вот начнется. И да, Рист, – обратился он к сыну, наставительно подняв бровь, – не забудь, завтра с утра матери понадобится твоя помощь по дому.

– Хорошо, отец.

Ласх кивнул и жестом пригласил всех внутрь. С усмешкой поглядев, как Кейлен потирает ушибленные костяшки правой руки, хозяин таверны приобнял юношу за плечо и вопросительно поднял бровь.

– Так ему и надо, – промямлил Кейлен, плетясь к двери.

– Нисколько не сомневаюсь, – гоготнул Ласх.