Сквозь ледяную мглу (Зоя Воскресенская-Рыбкина)

Однако далеко не все свидания с агентами проходили спокойно и безопасно. Зое нередко приходилось и рисковать, но однажды она оказалась буквально на краю гибели.

Звали агента Степан Максимович Петриченко. В 1921 году этот моряк был в числе руководителей знаменитого Кронштадтского мятежа, бежал в Финляндию, водился с контрреволюционерами, но потом понял, что ни счастья, ни удачи на чужой земле не найдет, и захотел вернуться в Россию. Обратился в советское консульство, а там получил традиционный ответ: право на возвращение надо заработать!

И Петриченко начал зарабатывать это право, «стуча» на белоэмигрантские группы, которые сотрудничали с финской разведкой и контрразведкой. Зое бывший моряк по-человечески нравился, ей нравилось работать с ним, она чувствовала себя с Петриченко в безопасности: они даже на «ты» перешли.

И вот как-то Зоя поехала на встречу со Степаном в огромный лесопарк. Шла среди сугробов под соснами в темноте (на севере уже в три часа ледяная ночная мгла спускается на мир), и вдруг Петриченко появился страшно злой. Такой злой, что не сказать словами.

Даже в полумраке Зоя увидела, как сверкают ненавистью его глаза. Он был совершенно взбешен.

– Ты, ты… – повторял он. – Я сейчас убью, задушу тебя, как суку, и брошу в этот сугроб. До весны никто не отыщет.

Зоя испугалась не на шутку, но показывать страх было нельзя. А что делать? Кричать? Звать на помощь? Но здесь никто не услышит, да и разве не нелепо просить помощи у финской полиции для защиты от собственного агента?!

– Что случилось, Степан? – Она старалась говорить спокойно и даже шутить. – Тебя какая-то женщина обидела? Но при чем тут я?

Петриченко дико уставился на Зою и вдруг усмехнулся:

– Дура ты! При чем тут баба? Вот здесь горит у меня! – он ударил себя в грудь. – Вы что творите? Кого судите, кого расстреливаете? Газету читала?

А агент вытащил из кармана эмигрантскую газету и сунул Зое в лицо:

– Читала? Кого судят? Врагов народа? Каких врагов народа? Истинных борцов за идеалы, людей, которые делали революцию и остались верны ей! Что ты можешь сказать на это?

А что могла сказать Зоя? Шел 1937 год. Из Москвы приходили странные вести: то одного, то другого разведчика отозвали и объявили перебежчиком. Кого-то расстреляли. Кто-то сгинул без следа. Зоя сначала считала, что ошибалась в этих людях, но потом увидела, как мрачнеет муж: нельзя же во всех подряд ошибаться! Они и сами с некоторых пор жили в ожидании больших бед.

И вот теперь Петриченко говорит о том же. В самом деле, если Зоины друзья-разведчики ошибочно объявлены врагами народа, то и с другими могли произойти трагические недоразумения. Может быть, Петриченко не зря так ярится?

Может быть. Но все равно – его надо переубедить. От этого жизнь зависит!

– Но ведь процессы открытые, – нерешительно начала Зоя. – На них присутствуют прокурор, адвокаты, журналисты…

– Ха-ха! – ехидно сказал Петриченко. – Ты что, маленькая? Не знаешь, как такие дела делаются? Дай мне на пару дней любого героя, и он признается, что самого папу римского убить собирался. Или что он сам – папа римский! В общем, все, кончили болтать. Убивать я тебя не стану, русский моряк рук о бабу не станет марать. Но работать на вас отказываюсь. Баста!

Зоя перевела дух: «Раз убивать не будет, значит, с ним можно поговорить…» Терять агента она ни за что не хотела.

– Степан, – сказала она. – Давай вместе разбираться.

– Ну давай, – нехотя отозвался он.

И полтора часа Зоя увещевала столь нужного ей агента. Врала, изворачивалась, признавала, что он прав… Такой красноречивой она никогда в жизни не была. В конце концов убедила Петриченко, что он должен работать на Россию. Да, видимо, в органы суда и прокуратуры пробрались враги, которые судят и убивают честных людей. Но Россия-то осталась!

Бог ты мой, как подумаешь, сколько гнусностей и преступлений совершалось именем нашей несчастной России…

Зоя была очень довольна тем, как обработала Петриченко. Он и дальше добросовестно трудился с ней, а потом и с другим сотрудником, который пришел ей на смену. От Петриченко поступали очень важные сведения о том, что финны и германцы совместно собираются выступить против СССР.

О его дальнейшей судьбе Зоя старалась не думать, ибо судьба эта была печальна. В 1945 году Петриченко, до этого отсидевший в финском лагере как советский шпион, был передан советской контрразведке и осужден на десять лет как… агент белогвардейцев. Ну да, он же состоял в белоэмигрантской организации! Но почему-то никто на следствии не принял во внимание, что состоял он там по заданию советской разведки! Если даже Зоя свидетельствовала в пользу Петриченко, это тоже не было учтено.

Хотя вряд ли она за него заступалась, ей тогда было ни до кого… Но об этом позднее.