Сквозь Лица На Время (СИ)

- Тебе это в удовольствие, не так ли? – спросил Илиск, скрепя зубами. – Нравится выдергивать из меня эмоции. И какова причина? Это дает тебе подобие надежды на мою способность чувствовать? – воткнул он абстрактный нож в мои беззащитные мечты.

- О, да, милый! В удовольствиях я всегда знала толк, - пришлось мне забаррикадироваться за вульгарной непрошибаемостью. – Уверена, ты и сам неспроста за мной так долго охотился. «И какова причина? - спародировала я его тон. - Это дает тебе подобие иллюзии на твою способность быть по-настоящему живым?»

И что-то мне подсказывает, что это был момент внезапно раскрывшейся мне истины.

И именно тогда нарвавшуюся меня впервые в наше нынешнее общение прижали к стене, свирепо поблескивая на меня зрачками. В прямом смысле – прижали. Еще и под юбку залезли, за бедра от всего мотора вместо сердца пощупали… в целях наказания за дерзость, не иначе…

***

- Какая неожиданная встреча. Полагаю, сегодня нам всем предстоит услышать много чего удивительного? - поприветствовал меня миздер Бнэфилл, увесить которого прослушкой мне сегодня неминуемо предстояло. - Мне и моим гостям не терпится узнать, как так совпало, что Вы пришли поскучать именно здесь, в приятной близости от меня. Или ты другого мнения, куколка? – перешел он резко на ты, вмиг сделавшись грубее и опаснее.

Ничего приятного в разверзшейся под моими ногами клоаке с отходами я не видела. Ведь я, определенно, попала в наполненную доверху яму помоев!

«Бова тебя укуси за... за твоё упрямство, Илиск! Не помню, чтоб хоть когда-то еще я настолько мечтала оказаться неправой в нашем с тобой противостоянии, – барабанило у меня в голове, пока я безнадежно продолжала удерживать белозубую улыбку. - Меня же только что раскрыли из-за повторно использованной внешности!»

- Присаживайся, куколка, - предложил мне тем временем Бнэфилл, сделав какой-то знак своей охране.

Те молча встали у выхода, и стало кристально ясно, что целиком меня из этого вип-ложа выпускать не намерены.

Пришлось, всё так же тупо светясь радостью, усаживаться в колючей близости с пытливо изучающими меня Тазрнами.

Однако вопросов не последовало. Обо мне вообще будто сразу же забыли, едва усадив на угловой диванчик. Тазрны продолжали непринужденно общаться, обсуждать дела, в сути которых я усердно силилась разобраться, с неменьшим пылом делая вид, что ни черта не понимаю.

И, просидев в их, по большому счету, безразличной к моему присутствию компании столько, сколько позволила мне выдержка, я, в конце концов, отважилась спросить:

- Зачем я здесь?

"Нет, ну, пригласили девушку к себе - хотя бы пощупайте, что ли! Дайте повод понервничать, посопротивляться. А тут сидим – и сидим".

Я даже пару безрезультатных попыток сделала добровольно поласкаться к Бнэфиллу. Но меня тут же жестко одёрнули, дав понять, что мои поползновения Тазрну не в радость.

- А ты разве не к этому стремилась? – обернулся ко мне Бнэфилл, буравя цепким взглядом. – Я лишь исполнил твоё желание, куколка. Наслаждайся. Смотри, слушай. Собирай информацию. Или для чего тебя оттуда послали?

- Откуда? – насторожилась я, но в принципе уже зная, что сейчас услышу.

- Алекс, - обратился вдруг Бнэфилл к начальнику Тайных через меня. – Твоя кукла разнервничалась. Может, уже хватит с нее? Заходи, поговорим сами, - приглашающе поднял он руку, сохраняя при этом каменное выражение лица.

«Ну что, умник! – хотелось мне и самой прокричать через микрофон в уши Илиску. – Нас раскрыли! Доволен?»

А еще, что Джи бы подобного промаха не допустил. Он бы всё просчитал, и я не угодила бы столь глупо в ловушку!

Никакого ответа от Илиска последовать, естественно, не могло. Но случилось кое-что иное. Уже через пару секунд в дверь ввалился бледный Тазрн, несмотря на экстремальность ситуации, ничем иным не выдавший своей взволнованности:

- Миздер Бнэфилл, разрешите доложить? - чеканным голосом попросил он позволения так, словно готов был прождать со своей срочной новостью еще лет десять!

Неторопливо окунуть ее в формалин. Педантично ввинтить крышку временной капсулы. И дотошно всё повторно проверив, сунуть свой доклад в самый долгий ящик.

- Говори, - не стал, однако ж, Бнэфилл консервировать принесенную весть.