Сквозь Навь на броне (СИ)

Земля дрогнула, когда рядом с нами на толпу тварей обрушилось огромное щупальце, вздымая черную пыль. Во тьме стали разгораться оранжевые огоньки. Десяток. Сотня. Тысяча. А потом тьма вокруг нас разорвалась. Пылающие 'апельсинки' обрушились на Черную Орду, а та, взревев несметным числом голосов, хлынула на созданий Великого Дома. Закипел неведомый бой, в котором наши враги стали рвать друг друга, словно дикие звери, не поделившие добычу.

А еще там грянули выстрелы.

В небо взвилось само настоящее оранжевое солнце, какгигантская осветительная ракета. Рядом повисла в небе еще одна, выдергивая из темноты кишащую черную долину.

И из всего этого ада к нам шли фигуры. Хрпакая девушка, в которой я узнал Имиринку и окружавших ее вооруженных людей и нарони. То были Такасик со своей дружиной, вооруженные винтовками и экипированные в доспехи.

Девушка шла к нам трясясь, как от страшного холода, а юный лорд следовал опустив глаза под ноги, и лишь изредка бросая полный горечи взгляд на свою сестру, словно та была мертвецом.

- Вот незадача, - прошептал на вдохе дед, покачивая головой, - вот незадача. И здесь достали. Да как подло. Девку жаль, совсем молода еще.

Имиринка подошла совсем близко и стало видно ее искаженное страшными му́ками лицо.

- Я больше не могу терпеть. Больно, очень больно, - проговорила она, глотая тяжелые слезы, - отдайте ее мне.

- Кто ты? - сердито спросил я, сначала опустив глаза на черный кинжал, а потом посмотрев на развернувшийся вокруг нас ад.

Имринка сначала зло сжала губы, а потом вдруг рассеяно повела взглядом по сторонам и начала отвечать.

- Люди и Нарони дали мне имя Великий Дом. Я..., - девушка тяжело задышала, а потом два раза топнул по земле, - Я и есть тот мир. Я у вас все это время был под ногами. Все они ходят, живую, размножаются на моей шкуре, как насекомые на раковине. Я Великий Дом.

- Помнишь сказку про конька-гробунька, - тоскливо заговорил дед Семен, - чудо-юдо-рыба-кит, и во лбу церква́ стоит, на усах леса растут, девки ягодки берут. Поле пашут, огороды. Рыбу ловят в синих водах.

Бывша Имиринка наклонила голову, а потом произнес нахмурившись.

- У вас тоже есть такие как мы?

- Вас много?

- Нас много, - кивнул Великий Дом и поднял лицо к небу, - остальные тоже кружатся около нашего светила, подставляя нужный бок. Мы собираем пыль и камни из пустоты, ими и питаемся, да еще силой светила.

Имиринка стиснула кулаки, так что те побелели.

- Камень. Большой острый камень. Он упал и пробил мою шкуру. Мне больно. Больно! У вас есть та, кто снимает боль! Она мне нужна! Я не могу больше! Пока вы стоите, каждый удар моего сердца будет умирать один человек либо нарони, на которого я буду перекладывать эту боль! Мне плевать на них, но вам нет! Если вы не поможете, то я убью их всех до последнего, лишь бы больше не чувствовать такое! И эту нон-ма тоже!

Имиринка замолчала сглотнув комок боли.

- Я слышал, вы хотите крепость здесь поставить, проход стеречь, - заговорил Великий Дом устами юной дочери феодала, - в знак благодарности я разрешу это сделать.

Из машины, шатаясь вышел Мефистофель. На его лице сияла усталая улыбка победителя.

- Старшим над крепостью я назначу лорда Такасика, сына Бурбурки, - произнес Великий Дом.

Я усмехнулся, когда увидел, как спал с лица Мефистофель, у него прямо из подноса забирали то, к чему он стремился всю свою жизнь.

- Но, - начал он, растеряно водя глазами по сторонам, ища поддержки.

Было даже немного жалко смотреть на него в этот момент.

- Я есть тот мир. Там только мои правила, - с нажимом произнес Великий Дом, сверкнув глазами.

Рядом с нами на черную землю легло щупальце, готовое сжаться чудовищными тисками. - Но ты можешь остаться как советник.

Бес сжал губы и кивнул, принимая предложение.

- Зачем ты хотел нас убить? - спросил я, глядя в горящие рубиновым огнем глаза юной владетельницы.

- Убить? Нет. Мне вы были безразличны, пока не сняли боль у этой нон-ма во время порки. Тогда я просил о помощи. Та нарони не выдержала моей боли и умерла. Я потом просил помощи в обители нон-тара Кропася, но вы бежали. Сейчас эта дева жива только потому, что мы в другом мире и моя боль не так сильно звучит в ней эхом. Я бы сам сбежал в другой мир, но не могу бежать сам от себя.

Имиринка подняла в руке волшебную палочку.

- Мне удалось пойти по вашему следу. Зацепиться за вашу нить вашим же колдовством.

Я скрипнул зубами.

- Зачем ты отрезал путь к Священному Городу?

- Нет. Я наоборот ломал мосты, чтоб вы не передумали, и убирал всех с вашей дороги. Вы шли ко мне. Я думал, вы поняли, но вы решили бежать. Тогда я решил остановить вас силой.

- Почему?

- Это больно! - взорвалась криком Имиринка, - Я не могу терпеть! Пять сотен поколений людей я ощущаю эту боль! Прошу отдайте мне снимающую боль.

- Ей сейчас самой нужна помощь, - ответил я.