Сквозь Навь на броне (СИ)

- Клоунаду говоришь? А это мысль, - задумчиво произнёс я, поймав глупую, но в то же время логичную мысль. - Значит, мы притворимся бродячими артистами. Эту публику не боятся, но и не жалуют. Артисты в средневековье всегда были особой кастой, эдакие дурачки сами себе на уме. Любые странности можно списать на клоунаду.

- У нас нет реквизитов, нет сценариев выступлений и прочего, - снова вставила свои пять копеек Фотиди.

- Погорельцы.

Магесса сжала губы, но ничего не ответила.

- Чур, меня в ящик со шпагами не засовывать, - хихикнула Оксана, - потом дырки зашивать придётся.

- Нет, мы простой кукольный театр сделаем.

- А я на флейте играть умею, - скромно произнесла Белкина, - не профессионально, конечно, но для бродячих клоунов сойдёт.

- Ты? - удивлённо спросил я у Всевидящей.

- А чем ещё заниматься слепой? Картины маслом писать?

- Ну да, ну да. А флейта есть?

Судя по лицам замолчавших друзей, они тоже были удивлены не меньше моего.

- Есть.

- Значит, второй вопрос объявляю закрытым. Прикидываемся менестрелями и шутами. Подходим к третьему вопросу. Что делать с пленными?

- Кто б его знал, - отозвалась Ангелина Фотиди.

- Перебить, - дополнила дискуссию Оксана.

- Мы же в противогазах, кто нас не узнает? - выдала Александра Белкина.

- В этом что-то есть, но то, что нас не узнают - только полбеды. Тут и уголовники, и шахтёры, и даже рыцарь есть. Публика слишком разномастная.

- Я предлагаю рыцаря первым отпустить. Он здесь представитель власти, даже если за ним всего одна корова и три слуги. В Средние века происхождение много значило.

- Да, отпустить хорошая идея, но не сейчас. Нам ещё продумать переодёжу надо, а затем товарищей сюда. Во льдах они долго не пробудут.

- Технику бросим?

- Сначала проведем первичную эвакуацию раненых и самого необходимого имущества, а потом попробуем вытащить машины. Без посторонней помощи мы ее не вытащим, а если и вытащим, то не спустим с края ледника, только разобьем.

- Урал зря взяла, - тихо произнесла Ангелина, поглядев в сторону ледника, - столько добра пропадёт.

- Я маячок поставлю. Может быть, удастся вытащить потом. Если успеем.

- И всё-таки морок лучше, - вздохнула магесса.

- Вот тебе его и применим, - ответил я, - ты немного позже развяжешь рыцаря, и мы уйдём к остальным в точку вброса.

- Может, сейчас отпустим? - предложила Оксана, сев рядом.

Колечки-облегчители на пулемёте, с которым навья последнее время почти не расставалась, словно это женская сумочка, тихонько побрякивали, работая как антигравитационная подвеска. Оружие, таким образом, весило немного.

- Нет, - мягко ответил я, - нам их ещё допрашивать нужно.

- Долго?

- День.

- С голоду не помрут?

- Береста, - позвал я светлого духа, - что скажешь?

- А?

- Не опухнут с голода за день?

- Люди нет. А у этих, кажется они называются нарони, метаболизм такой же, как у земных созданий. Я думаю провести генетический анализ, но мне уже сейчас кажется, что будут совпадения в базовой комплектации.

Я тихонько поднялся и подошёл к шаманящей над телами берегине. Она препарировала уже третий труп, потихоньку приближаясь к живым, отчего те начинали паниковать. Видимо, думали, что их тоже будут разделывать на кусочки.

- Откуда ты знаешь все эти термины: генетика, метаболизм и прочее?

Берегиня прервала своё занятие и посмотрела на меня, как на ребёнка. Она встряхнула руки, словно на них попала кровь, хотя они были чистыми, и встала.

- Ты думаешь, мы такие отсталые, пням молимся, травками лечим и родниковой водой? В этом есть, конечно, некая правда, но это для имиджа. Старое поколение уже ничему не научить, а вот младшее, те, кто умерли не так давно и стали светлыми духами, идёт в ногу со временем. Я на специальных курсах, организованных министерством здравоохранения для нас, училась при медакадемии, осваивая материал по восемнадцать часов в сутки.

- Жуткий график, ни поспасть, ни поесть.

- Я не человек. Мне сон не нужен, а еда потребна только для удовольствия, - берегиня замолчала, печально вздохнув. - Я могу и целебное заклинание применить, могу и антибиотики вколоть, могу на томограмму отправить, а могу и по старинке, как ведьма руками поводить и хвори почуять. Во всём нужна мера, и всё можно сочетать меж собой.

- Прогресс, - тихо произнёс я, - а прежняя жизнь?

- До смерти? Я не помню почти ничего. Прошлая жизнь является мне как обрывки странного сна. Знаю только, что меня змея укусила, я и померла. Ожила в лесу, бродила как в бреду. Помню, не себя жалко было, а семью, которая на мне лежала. Уж и семью не помнила, а всё кого-то жалко, - она провела рукой в воздухе, описывая неровный круг, - абстрактного нуждающегося. Видать, потому берегиней и стала.

- Оксана тоже не помнит прошлого.

- Навь мёртвых просто так не выпускает, она себе в залог часть души оставляет. Греки даже красивую сказку придумали про хлебнувших из загробной реки Стикс, и предавшихся забвению.

- Давно ты умерла?

- Нет, - покачала головой Береста, - всего сто семьдесят лет назад. Почти... На днях юбилей будет, - усмехнувшись, добавила она.