Сквозь объектив

Но погода в Риге стояла еще прохладная, и балкон нашей с Максом кофейни пустовал. Да и в такой ветреный день велик риск, что чай из чашки окажется на лице. Однако мы всегда были сторонниками выпендрежа – и море нам по колено, и ветер нас не сдует. Поэтому сидели снаружи и, как невинные дети, потягивали молочный коктейль, оправдывая имидж кофейных раздолбаев, с которых он начал свою книгу.

Периодически он внимательно глядел на меня – а я смотрела, как лопаются пузыри в стакане. Мои темные очки сползли на кончик носа и грозились упасть прямо в бокал. Слегка приподняв их, я продолжила свое увлекательное наблюдение. Но прокомментировать его заявление как-то надо было.

– Недаром говорят: пиши о том, что ты хорошо знаешь.

– Да нет же, – слегка нахмурился он. – Просто пороки, которые расцветают в этой среде, наиболее интересны для изучения.

– Ты помешан на эстетике греха, – хмыкнула я.

– Ну и что? Самое интересное – это люди. Такие, как ты.

Я прикусила трубочку от коктейля и наградила Макса скептическим прищуром. Его длинные соломенные волосы были в легком беспорядке из-за ветра, и периодически он небрежно проводил по ним растопыренной пятерней.

«Велла: вы великолепны», – почему-то пронеслось в моей голове.

Поймав мой изучающий взгляд, он поинтересовался:

– Что-то не так?

– У тебя майонез на подбородке, – сообщила я.

Макс тут же нервно провел по лицу салфеткой, но опомнился и буркнул:

– Мы же не брали ничего кроме коктейля.

Я подавила ухмылку. Попался, как всегда. Все, что касалось внешности, он воспринимал с обостренной серьезностью. Мне нравилось его на этом периодически подлавливать.

– Шутка, друг мой. Не дуйся.

– Глупая шутка, Марина, – проворчал он и, подперев голову руками, произнес: – Вечно ты увиливаешь. Давай вернемся к тебе, раз ты будешь героиней. Опиши мне себя.

– Зачем? – Правая бровь сама вздернулась. – Ты, по-моему, и так неплохо справлялся.

– Я хочу увидеть мир твоими глазами. Это добавит реалистичности моему роману.

Мне хотелось его спросить, зачем писать о человеке, в чью шкуру не можешь влезть, даже напрягая воображение, но вместо этого я попыталась спонтанно ответить на его вопрос:

– Марина хорошо умеет спать, врать и тратить деньги. Деньги ей дает папа, чтобы она нашла себя в чем-то кроме первых двух занятий.

Макс хмыкнул и покачал головой:

– Ты всячески стараешься показать, что все, что у тебя имеется, – это заслуга твоего отца. Самоирония, отлично! Но почему?

– М-м-м, я папина дочка, – с туманной улыбкой возвестила я.

Между тем папочку я не видела уже месяц, а последняя встреча прошла под его вечное: «Я занят, у меня завтра срочный вылет!». Но сказать что-то надо было. Что-то вместо правды.

– Ты хорошо сочетаешь в себе избалованность и сознательность.

«Что еще ты готов придумать обо мне, чтобы стать ближе?» – пронеслось в голове.

Я откинулась на спинку стула и беззаботно улыбнулась, глядя на безупречную гладь неба. Всегда почему-то цепенею перед его бесконечной пустотой. Мне кажется, что только там, наверху, сосредоточена истинная красота.

Макс, в общем-то, счастливый человек. Ему не требуется слушатель. Он продолжил самозабвенно болтать о своей писанине, и я туманно кивала. Затем он переключился на знакомую нам тусовку. Зонтики мерно покачивались в такт ветру, а указательный палец сам собой начал отстукивать по крышке стола какой-то ритм… Так бывает всегда, когда мне становится скучно.

В голове окончательно выкристаллизовалась мысль, которую я вынашивала последнюю неделю.

– …Она фотает себя в туалете «Ритца», чтобы все думали, что это, типа, ее хата, – небрежно пересказывал он что-то. – Потом выяснилось, что у нее там просто подруга на ресепшн, да еще и полотенце с логотипом сдуру засветила и спалилась… Я всегда говорил, что она дешевка, но меня не слушали…

– Макс, поехали в Амстердам, – перебила его я.

– Когда? – опешил он, не ожидая такого предложения.

Глаза его непроизвольно вылезли на лоб, который собрался в недоуменную гармошку. Мысленно он, похоже, все еще расследовал дело дешевок в отеле «Ритц», и мое предложение упало как снег ему на голову.

– На этой неделе, – бросила я.

Он побуравил меня исподлобья и слегка неуверенно уточнил:

– На этой?

– Ну да, – кивнула я. – А чего ждать?

– Да, но… – возмущенно начал он. – У меня университет, у тебя школа, да еще надо собраться… А потом, родители…

– Как будто ты у них обычно отпрашиваешься, – хмыкнула я. – Неделями домой не звонишь. Ну, ты со мной?

– Подожди, – отчеканил он, притормаживающе подняв руки. – Давай разбираться. С чего это ты вдруг захотела…

Манера Макса подвисать на деталях бесила, но его астрологическим диагнозом была Дева, а пожизненным – тормоз.

– Да просто так! – раздраженно воскликнула я. – Не хочешь – можешь не ехать. Я привыкла путешествовать одна.

– Нет, я не могу тебя оставить, – рассеянно произнес он. – Просто… это все как-то неожиданно.