Сквозь огненные штормы

Большая победа в бригаде и большая потеря. Вот мы называли Петрова - Жора, Кананадзе - Сандро, а Лесова - Яша. Все мы - командиры катеров, лейтенанты, [362] старшие лейтенанты. А ведь Яша - Яков Исакович - был в свое время парторгом ЦК ВКП(б) на Сталинградском тракторном заводе. Пришел же на флот командиром ТКА с высокой должности заместителя министра мясной и молочной промышленности Эстонской ССР. Мог бы этим делом всю войну где-нибудь в тылу заниматься. Но не таков бывший парторг Яков Исакович Лесов. Он определил свое место в первый день войны. На самом опасном, самом трудном участке был он и в этом бою. Во имя выполнения боевой задачи вместе с ним отдали свои жизни Родине боцман Ф. И. Мазыкин, старшина группы мотористов А. Ф. Тараненко, командир отделения мотористов Г. Т. Паршин, радист Н. С. Кузмичев, моторист Д. Д. Гаврилов, пулеметчик И. И. Нагорский.

В ночь с 3 на 4 мая выходит на поиск противника наша группа катеров. Головным идет катер И. И. Опушнева, на борту которого командир дивизиона капитан-лейтенант С. Н. Котов. За ним наш бывший сорок второй под новым номером ТКА-323. А опушневский значится 301-м. За нами держится Федор Бублик, он со второй бригады, его катер после Керченской десантной операции был в ремонте, и Федор сегодня вот идет с нами в бой.

Перед выходом боцман Рудаков на торпеде вывел слова «За Севастополь!» и «За Родину!». Он у нас в экипаже агитатор. К тому же, мы все - комсомольцы, а он - коммунист. Через некоторое время, уже со счетом боевых побед, подал заявление и я. В 1944 году - победном для Черноморского флота - стал кандидатом в члены Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков).

При подходе к мысу Сарыч сгустились сумерки, наступила ночь. Пройдя Херсонес, пересекли Инкерманский створ и, следуя действиям головного, уменьшили ход, заглушили моторы - в 30-и кабельтовых от мыса к северу. «Будем действовать с засады», - понял я.

Темной полоской, закрывая половину южного горизонта, простирается многострадальная севастопольская земля. Угадываю слева Северную бухту - по пожарам и отдельным вспышкам взрывов.

- Вижу корабли противника! - крикнул мичман Андриади, показывая рукой в сторону мыса Херсонес.

Действительно, вдали виднеются силуэты кораблей. [363]

Докладываю на головной. Считаю силуэты: один, два, три, четыре… Восемнадцать! Многовато… Но, главное, обнаружили. Наконец-то и нам предстоит настоящий жаркий бой!

Набираем ход, ложимся на параллельный конвою курс. Так и идем. Постепенно уменьшаем расстояние, приближаемся на видимый контакт с противником. Головной резко увеличивает скорость, пошел влево. Я - за ним. «Атака!» - мелькнуло в голове.

Враг нас заметил. С дистанции 10-11 кабельтовых одновременно открывает огонь. «Хорошо, - думаю, - обозначил границы своего порядка». Огонь хоть и интенсивный, но малоэффективный, а вот мы определили, что атакуем концевую часть конвоя.

Но вот дистанция 5-6 кабельтовых и фашисты уже ведут огонь более прицельно - трассы впереди катера, пересекаются справа и слева, пучок с двухсторонним веером охватывает нас. Я - влево. Пучок - тоже. Вправо - та же картина. Вот уже через штурвал передается - начались попадания в корпус катера. Потопят! А стрелять торпедой рано - дистанция великовата. Вот уже хорошо видны громадные силуэты трех транспортов, а впереди - корабли поменьше - видимо, быстроходные баржи. Ну и охрана, понятно. А огненный веер хлещет, приближается. Что делать?! «Только маневрируя скоростью, можно спастись», - приходит мысль. Протягиваю руку к плечу механика. Резко сбрасываем 200 оборотов. Потом увеличиваем. Еще раз. Еще! Огненный веер - впереди, сзади. Внезапно взрывы метко накрывают транспорты конвоя. Гитлеровцы опешили. Огонь тут же ослаб, а главное, расстроился.

Ложусь на боевой курс. Нажимаю кнопку электрострельбы правого аппарата и кричу:

- Залп!

Катер мягко подтолкнуло, торпеда сошла. Механик сразу сбрасывает газ. Отходим.

- Осмотреть отсеки, исправность матчасти доложить! - командую.

Еще есть у нас одна торпеда. Снова полезем в пекло.

- Пробоины в таранном отсеке забиты, - доложил боцман.

- Все в порядке! - отрапортовал Андриади.

Боцман показывает пробоину в рубке и улыбается: [364]

- Пронесло. Правда, немного оглох на левое ухо…

Снова пошли на сближение. Решаю атаковать с левого борта. Пересекаю курс конвоя сзади. Хорошо вижу корму концевого. «Вот бы, - думаю, - садануть прямо по курсу - вдоль всего конвоя, чтобы потопить одной торпедой всех сразу!» А тут даже по концевому транспорту не попасть - маловата ширина цели. Но решаю атаковать именно его. Замечаю, что транспорт остался один. Значит, два мы потопили. Хорошо.