Сквозь огненные штормы

И вот после ежедневного бомбового грохота, после напряженных штормовых ночей наш дивизион следует в Кулеви, в основную базу бригады. Отводят, так сказать, в тыл на отдых и переформирование не нас, личный [341] состав, а в первую очередь нашу технику. Она уже не выдерживала столь длительного и напряженного походного образа жизни. Например, рубашки цилиндров мотора, сделанные из силумина, давно повредила коррозия - пресную воду для охлаждения уже не держали. В походе ничего не оставалось делать, как доливать морскую. Поэтому злополучные рубашки мы каждый день «бинтовали» на белилах, но это было все равно, что мертвому припарка. Жарко было нам: в моторном отсеке стоял густой пар - из всех тридцати шести рубашек тонкими струйками лился непрерывный горячий душ…

В полдень подошли к устью Хопи. Вот и старый знакомый - крейсер «Коминтерн». Несет здесь свою последнюю вахту в качестве брекватера - притопленный крейсер защищает устье Хопи от северных и северо-западных ветров. Позже узнал, что ремонту он уже не подлежал: из-за ржавого ветхого металла не выдерживал сварку. Последний пост крейсера тоже, конечно важный. Ведь на этой небольшой речушке, кроме нашей 1-й бригады ТКА, дислоцировались еще и малые подлодки, и другие флотские единицы.

Первое, что я услышал, когда затих рев моторов и мы ступили на деревянные причалы, было пение птиц. Надо же, на земле еще поют птицы! Единственный раз к нам в Кулеви добрались вражеские бомбардировщики. Спешно и бесприцельно сбросили бомбы. Одна из них упала недалеко от базы в болото, подняв фонтаном тяжелую жижу.

В тот же день я пошел проведать свое «малое».

- Испугались, небось? - спрашиваю.

- Нет, - отвечает «малое». - Мы с Надей сидели под химскладом и ждали, когда все кончится. Бежать-то некуда…

«Малое», как ее все называли, это химик береговой базы Тася Малинко. Черноглазая, с ямочками на щеках, коротко стриженная, озорная девчонка. Она у всех вызывала чрезвычайную симпатию. А у меня - даже больше этого. Было у нас в Кулеви любимое местечко, где мы встречались перед вечерней поверкой личного состава. Удивительно, но она прямо-таки чувствовала, когда мы возвращаемся в базу, и всякий раз встречала меня на берегу. Переписку мы вели не по почте, а попутными Катерами - и надежнее, и быстрее. Треугольник с тремя [342] крестами - значит, срочно! И поныне - через сколько-то лет - при встрече бывшие сослуживцы спрашивают: «Как там малое?» Ничего удивительного в этом нет, поскольку Таисия Андреевна Малинко - моя жена.

Тихая, мирная жизнь способствовала возрождению наших традиционных флотских привычек: подтрунивали над каждым, кто попадал под руку. Больше всех доставалось командиру береговой базы - Грише, грузному сверх меры интенданту. Он и сам был как ходячий анекдот. Нужно нам было для днища 5 килограммов кузбаслака - такая норма. Выписал, иду к Грише за визой. Он, важно восседая за столом, берет ручку, перечеркивает цифру 5 и пишет 2,5. Ни на какие доводы Гриша не реагирует. Пришлось нам с боцманом принять решение: красить только заклепки и места, где оголился дюраль. Нужно было еще поменять магнето. Опять то же самое: перечеркивает и пишет «полмагнето». Слушать, естественно, ничего не желает. Возмущенный бегу к замкомбригу по тылу интенданту 1-го ранга Пройдакову. Он выслушал, посмеялся, а потом говорит:

- Не обижайся, времена такие - надо во всем экономить. Вот он и экономит по-своему.

- А как же нам быть с этим «полмагнето»?

- Выпиши еще раз, - посоветовал Пройдаков, - он тебе еще полмагнето завизирует. Вот по двум накладным и будет у тебя целое. [343]

Впереди девятого вала

Торпеды с загубленными - для стрельбы по берегу - взрывателями погружены. Этим грозным оружием торпедным катерам предстоит усилить артподготовку при штурме Новороссийска. Такое использование ТКА применяется впервые. Это не просто тактическая новинка, но и необходимость, продиктованная обстановкой. Свыше 500 дотов насчитывает оборона оккупированного врагами нашего порта. Их надо подавить. Конечно, эти огневые точки поразить непросто. Поэтому и решено использовать все имеющиеся средства, в том числе и торпеды.

Задача нашего ТКА-42 предельно ясна: выстрелить по противнику в секторе мыс Любви - линия фронта [343] Малой земли, затем прибыть к пирсу Кабардинка для переброски десанта. Особое внимание уделялось тому, чтобы торпеды не ударили по нашим позициям. Для этого было решено обозначить линию фронта мощным фонарем красного света в сторону Цемесской бухты.

Экипаж настроен по-боевому. И тут поступает распоряжение: выход отставить. Дав необходимые указания личному составу, вышел на причал покурить. Досада взяла! Ведь у нас как говорят: «Отклад не идет на лад!»

Только на следующий день к вечеру началось развертывание всего малого флота. Из катерников первым вышел отряд прикрытия Цемесской бухты - четыре артиллерийских катера 2-й бригады, командовал которыми старший лейтенант И. П. Шенгур, и наши ТКА-21 С. С. Романова и ТКА-31 И. И. Опушнева, возглавляемые капитан-лейтенантом С. П. Саблиным.