Сквозь оранжевые линзы очков (СИ)

Ноги подкашивались, всё то, что происходило, происходит и будет происходить, мешалось в моей голове, как в гремучем котле лишал рассудка. Я хотела убежать, хоть и понимала, что стоит мне покинуть здание, как меня схватят и увезут не пойми куда. Мне уже не скрыться.

Я поднялась по лестнице и пред тем как всё же выйти, сглотнула тяжелый и густой ком в горле. Назад пути нет.

И я вышла. Холодный ветер резко подул в лицо и в ноги, на которых были лишь тонкие капронки. Я достала телефон, имитируя звонок, но этого уже не требовалось. Я чувствовала, что ко мне идут. Пыталась вести себя естественно, хоть и понимала, слышала даже шаги, которые ступали по снегу. И таки они подошли со спины, закрыли рот рукой, а я тихо завизжала в ладонь. Кричала не потому что так нужно было, а потому что я понимала, что шанс того, что всё кончиться ужасно был, и это делало мои движения более реалистичными, создавало вид, что я реально не подозреваю ни о чем.

Меня запихнули в машину и сразу заблокировали дверь. Окна у машины оказались тонированными, но я знала, что на теле был жучёк, а если быть точной то один в ухе, а другой в волосах, так что даже если меня переоденут, я всё ещё буду ” на связи».

Но они не спешили ехать. С передних сидений мне на ноги приземлился пакет с вещами и короткое и грубое: «Переодевайся». Но я решила для реалистичности немного покричать ещё, понасиловать ручку двери, пока на меня не орнули так, что кровь на секунду остановила свой ход по моему телу. И я поняла, что этого хватит.

И я переоделась в обычный спортивный костюм, в котором чувствовала себя куда уютнее, чем в том, в чем была раньше. Парень с маской на лице забрал у меня вещи, перегнувшись через передние сидения, и выкинул через окно, сразу закрыв его, чтобы не околеть в машине, так как печка в ней не была включена.

— Мне холодно, — тихо заскулила я, поджимая под себя ноги, наконец-то понимая, что замерзаю. До этого адреналин, бушующий в крови, наоборот разгорячил меня так, что мне стало жарко.

— Перебьёшься, — опять меня заткнули и мы наконец-то поехали. Ну же, парни, не подведите. Пожалуйста…

Привезли меня к какой-то заброшке и сразу потащили в подвал. Я оглядывалась по сторонам, немного упиралась, но покорно шла, потому что очень устала. Уже было около двух ночи или что-то того. Я не знала, так как телефон у меня, естественно, отобрали.

Кинув меня на пол, так как я уже не могла устоять на ногах, я почувствовала чужие руки на плечах.

— Фиса… — и я проснулась, отрезвела, пришла в себя.

— Дашка! — я кинулась обнимать её, пока люк подвала закрыли, погрузив нас практически в темноту, одна лишь жалкая лампочка, свисающая с потолка на проводе, давала мне шанс рассмотреть её замученное лицо.

— Что эти уроды делали с тобой? — я обняла её ещё раз.

— Ничего страшного, не учитывая только то, что я в плену, — она улыбнулась и испустила нервный смешок.

— Нас скоро вытащат. Ещё чуть-чуть…

***

Мы просидели в этом подвале двое суток. Первые сутки нас не трогали. Не кормили, правда, но это было меньшим злом из всех зол, которые они могли с нами сотворить. На второй же день они прямо при нас придумывали план по нашему убийству, так как парни нас не вытаскивали, и они думали, что мы не такие уж и ценные для Миронова. А возвращать нас тоже не вариант, так как мы сразу побежим в участок, так что вариант убийства был более привлекательным для них.

— Начнем, пожалуй, с малышки. Такая маленькая, а уже шлюшка, — в те секунды я хотела выбить все его зубы с наглой ухмылки, и чтобы он просто-напросто не мог больше произносить таких слов в мой или Дашин адрес.

— Да, я согласен, — ответил второй и подошел ко мне, взяв меня за подбородок. Я хотела было вырваться, пусть потом бы и получила, как дверь с ноги кто-то выбил и она, слетев с петель, приземлилась недалеко около ног похитителя.

— Руки от неё убрал, а то сразу отстрелю, — это голос…

Я резко повернула голову в сторону двери и тем самым вырвалась с его крепкой хватки. Артур. Я никогда не была так счастлива его видеть. Я заметила в его руках пистолет и понимала, что он не врёт.

Дуло оружия смотрело прямо в противника. Он не промахнётся. И противник это понимал. Парень отошел от меня, поднимая руки над головой, но это мало чем поможет. Он стрельнул в бедро самому наглому, а кто-то из ребят второму, так как тот пытался сбежать, как ссыкло последнее.

Выстрелив по второй ноге, он подошел к парню. Я старалась не смотреть на кровоточащие раны, так как знала, что не очень хорошо переношу вид свежей крови. Дашка даже начала плакать.

— Теперь-то на ринг ты не сунешься, а если там появишься, я сделаю более сильное ранение, и тогда, кто знает, может, вообще лишишься дара ходить, — и, подхватив меня на руки, Артур ушёл.

Дашка уже ревела в истерике, прижимаясь к её любимому Ростику.

— Всё хорошо. Даша… — я слышала, как Ростислав с некой заботой в голосе успокаивал русоволосую. Я подняла свой взгляд на лицо Артура. Он был зол и даже очень.

— Можешь пустить меня. Я в состоянии идти, — тихо заговорила я из-за жажды.