Сквозь оранжевые линзы очков (СИ)

Сев в метро, я смотрела в окно с противоположной стороны пустым взглядом и пыталась переварить данную информацию. Почему он здесь? Чем было плохо в Питере? Почему на третьем курсе? Почему сюда?

Почему ни на один з моих вопрос я не могу найти ответ? И вновь вопрос. И вновь всё под откос. Телефон завибрировал в руке, а на экране высветилась Дашина фотка. Вздохнув, я ответила. Она то отвлечет.

— Да, солнце, — я поднесла телефон к уху, а другое закрыла пальцами, чтобы звуки метро не мешали мне слышать подругу.

— Ты куда так быстро убежала? Мы же договаривались встретиться под корпусом, — я слышала раздражение в её голосе, но знала, что она на меня не злилась, ведь по-любому ждала объяснений.

— Даш, давай погуляем вечером, и я попытаюсь объясниться, хорошо? И прости меня, я должна была позвонить и предупредить, — я опустила голову и взглянула на свои ботинки. Она наверняка стояла и ждала меня, мерзла на морозе, ожидая, что я выйду из здания, а я как последняя сыкуха убежала от проблемы, так ещё и подругу подставила.

И кто я после этого?

— Ничего. Но я жду объяснений, — теперь она улыбалась. — Ладно, езжай домой, вечером встретимся. Я позвоню, — и отключилась. Я убрала телефон от уха и улыбнулась. Теперь надо морально подготовиться и попытаться выложить всю подноготному ещё одному человеку в этом мире, кроме моей бывшей лучшей подруги.

Снег небольшими хлопьями мягко падал на землю. Ветра не было, так что всё это добро не летело на нас, что несказанно радовало. Мы гуляли во дворах района, который соединял наши с Шульгиной районы, где мы жили. Наверное, то, что мы жили, грубо говоря, поблизости, нас таки и сблизило.

Мы не спеша бродили по уличкам, попивая кофе навынос из одной очень знаменитой кафешки.

— Я понимаю, что это что-то серьезное и тебе надо настроиться, но мы гуляем уже грёбанный час, — я взглянула на свои наручные часы. Правда, мы гуляли чуть больше часа и почти всё время молчали.

Но я не подготовилась. Я всё ещё не могла выдавить эти слова, которые так и души изнутри, драли глотку, что, казалось, слезы подступят к глазам, и я не смогу их сдержать.

— Прости. Это будет очень странно, но на третий курс к ним пришел новенький, — подруга сразу ободрилась и принялась внимательно слушать.

— Ого, вот это да. Кто же переходит на третий курс из другого универа?

— По закону можно, да и денег у его отца лопатой греби, — я закатила глаза, вспоминая многие моменты прошлого, которые забыть и стереть из памяти просто не могла. Это важный этап жизни.

— В общем, это мой бывший, — выпалила на выдохе и взглянула в небо. Легче не стало, но я смогла это выдавить из себя. Дальше будет легче, главное не заплакать.

— То есть? — она остановилась и заглянула в мои глаза.

— У меня был один единственный парень в жизни — Ярослав Крылов. Сын влиятельно отца, учился со мной в одной школе с первого класса, раньше наши родители общались и мы были закадычными друзьями, — следующие слова давались легче, боль, сдавливающая глотку, отступала.

Она будет биться головой о стенку, но узнает правду, поэтому уже ничего не скрыть. Самые главные слова сказаны и дальше будет легче морально.

— Я не знаю, почему я, ведь у него было столько девушек, которые готовы на всё, но он выбрал меня. Сначала я думала о каком-то подвохе, но, как бы я не искала, его не было. И его действительно не оказалось. Он любил меня, я его, и всё хорошо. Всё, кроме одного. Он изменил мне. Хоть потом я и узнала, что виноватым он не был, и его просто хотели у меня увести. Увы, уже было поздно. Экзамены, поступление — и мы в разных ВУЗах. Я не специально поступила в другой, но он, узнав, что я не с ним, переехал в Питер. Теперь мы воспоминание и не большее.

Допив свое карамельно латте, я выкинула стакан в урну и вздохнула.

— Я бы не простила измену и ты не должна, если он кого-то трахнул — то это сугубо его проблемы. Не умеет держать член в штанах — значит, нефиг было держать тебя около себя, — отчеканила девушка, сложив руки на груди.

— Я ему бы простила, как мне казалось, всё. Он был моим первым и единственным, он был тем, кто заставил меня одеваться в более свободного стиля одежду, иногда прогуливать уроки и списывать, если это требовалось. Я была одной из первых, кто с кем-то зашел дальше поцелуев, хоть я и не была из рода вон тех девушек, которые в шестнадцать уже имеют регулярный секс. И эти изменения все, что от него осталось, — убрав прядь с лица, я села на холодную лавочку. Ноги не держали, я в любой момент могла поскользнуться на гололеде и в два счёта разбить себе голову.

Даша села рядом и взяла меня за руку.

— Я не знаю кем ты была раньше, но сейчас ты классная, правда. В тебе меру всего, ты словно золотая середина. И он сам её трахнул и никакие отговорки в плане: «она меня соблазнила» здесь не канают. Трахнул — значит хотел, даже если под наркотой. Если бы Рос так сделал, я бы ему сначала его палочку-выручалочку оторвала, а потом отправила в сторону этой же палочки.